– Сотрясение мозга четвертой стадии.
– Во! – сказал Жуков.
– Замерзла, давай кофе пить… – Лора зябко передернула плечами.
– Так ты так и шла? Босиком, в ночнухе?
– Ну… – степенно ответила Лора и хитро осклабилась. – А чего? – беспечно, по-обезьяньи развела руками. – Здесь, знаешь, сколько сумасшедших? Главное, иди своей дорогой и никого не трогай.
– Что здесь дурдом, это точно, – поскреб Юра затылок. – Да! – припомнил он. – Ридикюль твой свистнули, представляешь? А там же деньги…
– Ага, хрен кто угадал! Я их сразу в трусы в туалете запрятала, мало ли что… – И Лора покровительственно рассмеялась. Затем с болезненным вздохом потрогала повязку на голове. – Надо же, как все получилась… – промолвила сокрушенно. – А этот грузин очень волновался, я помню…
– Конечно, бабки отдал, а тебе – каюк, разволнуешься! – подтвердил Жуков.
– Ему уже горевать поздно, поезд ушел, – загадочно сообщила Лора.
– Ты мне когда мои бабки вернешь?! – с напором вопросил Юра.
– Это на адвоката… – вполне серьезно объяснила Лариса. – Это неприкосновенно.
– Какой еще адвокат! – Жуков подпрыгнул на матраце. – Мне-то ты чего втираешь!
– В данном случае дело ведет адвокат, – мерно и убежденно произнесла супруга. – С Вахтангом я шутить не буду. Сам знаешь… – Тон ее приобрел доверительный оттенок. – Грузинская мафия, сплошные воры в законе…
– Он же прокурор!
– Тем более.
– Вот ща влезу тебе в трусы… Там бабки, да?!
– Там сам знаешь, что, – равнодушно сообщила Лора. – Ну, влезай, влезай, коли охота…
– Уже заныкала! – с горьким укором молвил Жуков.
– А как ты думал? Я же не знаю, в каком ты состоянии после вчерашнего…
– Вот ща врежу тебе, и тогда посмотрим на состояние…
– И пойдешь в полицию, – холодно сообщила Лора. – А потом – в Москву! – Добавила с угрозой: – Хочешь? Прямо сейчас устрою…
– Даю два дня, – сказал Жуков устало. – Океан рядом… – Многозначительно кивнул на окно, за которым занимался солнечно-голубой рассвет. – Думай. – И принялся одеваться, пропуская мимо ушей ядовитые реплики, сопровождающие его заявление.
Закрывая входную дверь, он, вытянув шею, заглянул в глубь спальни: Лора уже спала, натянув на себя пухлое одеяло. Виднелся только больничный тюрбан и длинный нос, чутко водящий ноздрями.
Юра сплюнул и, горя безысходным чувством мести, отправился на привычную каторгу.