Вздувшиеся на его шее вены пригнали всю кровь к покрасневшему от гнева лицу. В противоположность ему, наши лица побледнели, и мы, заикаясь, как Зари, от страха, недоуменно смотрели друг на друга. Господин Юсефи снова закричал: «Если я, работая в школе по восемнадцать часов в день, не смогу направить вас на правильный путь, это будет означать, что я в сговоре с вашими отцами, и мы все – воры». Когда я услышала слово «вор», у меня перед глазами возник скромный образ моего отца. Мне захотелось закричать, закричать громче, чем кричал господин Юсефи. Я хотела сказать ему: «Да, мой отец – рабочий, но он – человек чести и благородства! Возможно, тело его пахнет нефтью, но душа его благоухает честью и достоинством!» В тот момент я почувствовала в душе щемящее чувство тоски по отцу, по его рабочим рукам, которые мне хотелось целовать. Мне вспомнились его слова, когда он говорил: «В нас есть столько скромности, что когда мы видим на улице у кого-либо украденный у нас велосипед, мы не смеем сказать ему, что это – наш велосипед». Отец всегда любил цветы – нарциссы и цеструмы – «ночные жасмины» и упивался ими весенней порой – порой цветения и благоухания.
Юсефи все еще возмущался и кричал: «Если я однажды не приду в школу, и они поставят на мое место уборщика школы, они правильно сделают! Когда интеллигенция начинает испытывать бедность, она спасается от нее любыми путями, и эти тетради – пример тому, и тогда появляется буржуазия!…» Он поставил нас в угол и заставил стоять на одной ноге. Ругая нас, он использовал выражения, которые я слышала впервые в жизни: каста интеллектуалов, буржуазия, феодализм. Я даже не могла правильно произнести эти слова. Казалось, мы и наши самодельные тетради стали поводом для выражения той боли и печали, которые на протяжении долгих лет тяготили душу господина Юсефи. Мы не понимали смысла слов, которые он говорил, и я отказывалась принимать на свой счет те нелепости и абсурд, которые он нес. Мы все были детьми рабочих, у которых было чувство собственного достоинства.
Господин Юсефи продолжал: «Именно ваши отцы создают для него (и указал пальцем на фотографию шаха) условия для развлечений; чтобы он проводил свои летние и зимние путешествия в ночных клубах и в полной мере наслаждался катанием на лодках