Махмуд с тревогой посмотрел на Хаттаба:
– У тебя была статуэтка настоящего демона?! Я никогда ни у кого из диггеров таких вещиц не встречал, хотя про демонов не раз слышал. Много всяких слухов про них ходит, страшных порой, – он поёжился, – но я всегда считал это выдумками и легендами.
Он помолчал, предавшись воспоминаниям, и вдруг спросил:
– А зачем твоему приятелю всё это было надо?
– Вот и я заинтересовался, зачем ему это? – всё ещё волновался Хаттаб. – Поэтому и попросил, чтобы за ним присмотрели, но ненавязчиво, тихо. Благо есть у меня свои глаза и уши в охране Гизы.
Махмуд был явно заинтригован рассказом Хаттаба. Он понизил голос почти что до шёпота и с неподдельным любопытством придвинулся ближе к собеседнику:
– И что?
– А то, что он со своей племянницей и с этим русским заинтересовались одним местом в Гизе. Интуиция подсказывает мне, что они где-то наткнулись на какую-то важную информацию и теперь пытаются сами до всего докопаться. Может быть, этот русский привёз какие-то сведения из Москвы. Может быть, это отголоски Асуанского строительства. Кто знает. Я уже стар и сам проверить свои догадки не могу. Поэтому обращаюсь к тебе, Махмуд: готов ли ты снова попытать счастья, как когда-то в молодости?
Немигающий взгляд Хаттаба был настолько пронизывающим, что Махмуд невольно отодвинулся подальше, но тут же взял себя в руки.
– Так бы сразу и сказал. Я с годами стал очень мнительным. Паранойя, понимаешь. Даже в тебе, Хаттаб, засомневался! – извиняющимся тоном начал Махмуд.
Было очевидно, что он был не готов ответить на такой прямой вопрос и пытался выиграть время.
Он сделал ещё глоток кофе, собираясь с мыслями.
– Ты не ответил на мой вопрос. Спустишься в подземелье? – глаза Хаттаба, казалось, пронизывали Махмуда насквозь. Он сделал ещё одну попытку выиграть время.
– Прости за любопытство, но о каком подземелье ты говоришь, уважаемый Хаттаб? Может быть, я его знаю?
Собеседник Махмуда молчал, продолжая внимательно всматриваться в глаза старого приятеля, улыбаясь ему змеиной улыбкой.
– Может быть, и знаешь. Решётку у старого Восточного кладбища помнишь?
Махмуд поперхнулся кофе и закашлялся. Выражение неподдельного ужаса на его лице не ускользнуло от Хаттаба.
– Помню, кто же ее не помнит. Так ты хочешь, чтобы я туда спустился?! – всё ещё кашляя, спросил Махмуд.