Вот посылки передают через окно и
грузят в почтовую машину, она отъезжает и останавливается на
светофоре. По пешеходному переходу идут нарядные дети, похоже,
первое сентября. И более раннее воспоминание – меня несет на плече
старшеклассник, а я изо всех сил трясу тяжелым колокольчиком.
Велосипед, разбитые коленки и зеленка, которой меня мажет мама. Не
то, нужно что-то другое.
Электричка. Я еду в институт, от
скуки считаю столбы линии электропередач, мелькающие за окном, и
надеюсь, что лифт в новом здании уже починили, а то опять на
десятый этаж пешком ползти придется. И ладно мы, а довольно тучный
преподаватель был прошлый раз сильно не в настроении после такого
подъема. Возле лифта стоит большая пальма, мы на втором курсе у нее
всей группой фотографировались. Альбом с фотографиями, теперь
большая их часть в компьютере. Точно! Компьютер. Я вожу мышкой, а
на экране двигается курсор. Браузер. Социальная сеть, погода, ага –
википедия! И при чем тут Эйфелева башня? Я же про нее ничего толком
не знаю… Вот, лучше Останкино. Телевизор на стене, там диктор с
умным лицом рассказывает про котировки. Ну их эти котировки вместе
с быками, медведями и Уолстритом.
Чего у них тут еще нет? Ага – снега
нет. Лыжи, коньки, санки, я вспомнила, как манили меня в детстве
искрящиеся на солнце нетронутые сугробы, как мы строили замки и
лепили снеговиков. А потом приходила весна и ручьи на дорогах
казались бурными горными реками. Лето – пляж, толпа людей, надувные
матрасы, мороженое, лицо в арбузном соке. Осень, лужи на парковых
аллеях, дети в разноцветных резиновых сапожках запускают в них
сделанные из листьев кораблики и те плывут, медленно и величаво,
словно в танце.
Два листа танцуют на водной глади.
Это были чуть разные танцы, как не бывает двух одинаковых судеб, но
они дополняли друг друга. Когда пение умолкло, а листья замерли,
показалось что из моей жизни уходит еще одно чудо, к которому я
нечаянно прикоснулась. Сидящий на камне медленно повернулся и
посмотрел на меня. Верхняя часть лица была скрыта нависающим
капюшоном, из-под которого выбилось несколько спутанных белых
прядей. Овал лица довольно резкий, мужской, уголки тонких губ
горько опущены вниз. Когда оперся рукой о камень стали видны тонкие
пальцы с очень светлой даже для эльфов кожей и неровно остриженными
ногтями.