– Ну, и как же дома? Там – на Украине?
Тот ответил стихами, —
«Скажи мне, Украйна, не в этой ли ржи
Тараса Шевченко папаха лежит?
Откуда ж, приятель, песня твоя —
«Гренада, Гренада, Гренада моя?»»
И добавил, – Да-а, весёлый был человек.
Кто?
Михаил Светлоф-ф, – ответил он с немецким акцентом. – Человек и пароход.
Так, как дома-то? Где живёшь? Тебя же родные твои братья и отец родной – выгнали из дома, после смерти матери.
Да. – Очень утвердительно ответил тот.
Но так, где же?
И в отсвете вспыхнувшей молнии Голицын увидел обаятельную, с дьяволинкой, улыбку собеседника и его посеребрённые виски чёрных волос. И, сверкнув глазом, заговорил тот бархатным баритоном:
Но если вас так интересует Лёха,.. то он живёт в гараже своего приятеля, и всё бьётся за организацию своего бизнеса. Чудило
Голицын тоже улыбнулся.
Тщательно же вы готовили свой приход.
У меня не приход, у меня появление. Или возвращение. Я возвращаюсь – как турист на свои излюбленные места. А ещё – я вселяюсь, как гофорят у фас.
Да-а: сначала одна лампа погасла, потом другая, за ней третья,.. телевизор… А зачем подсвечник-то ломать?
А чтобы ты не мечтал о женщине, сидящей в твоей комнате в свете свечи, горящей в этом дешёвом подсвечнике. Не время. Да и не место.
А вы, оказывается, седой.
С вами поседеешь.
Да, уж.
Голицын как-то успокоился и даже повеселел в душе.
Значит, после Михал Афанасьича, вы решили – ко мне, Мессир.
Признаюсь, мне понравилось – как вы его нарисовали. И причём – понравилось, что именно акварелью. Акварель на бумаге – живая, масло на холсте – музей. А ведь это я вас заставил выбрать фотографию мистера Булгакова – с самым неудобным ракурсом, для рисования.
Вы?? А я полагал, что…
Не надо сейчас врать ни мне, ни себе. Вы называли это – ни к чему не обязывающим и обобщённым словом – «небо». А я «его» представитель и есть. Но это я не в укор, это я так – к слову. А доволен я тем, что вам хватило ума – не пытаться рисовать МЕНЯ или ЕГО – в вашем сюжете, на «Патриарших».
Ну, зачем же. Там ведь показано рождение сюжета, возникающего из фантасмагории жёлтой жары и невыносимой духоты.
Вот только не надо о «фантасмагориях». Не люблю!, как изволили давеча выражаться вы.
А сюжет о НЁМ вам понравился?
Художник жаждет комплиментов?
Нет,.. ну…
– Название длинное. Как оно звучит? – наиграно фальшиво спросил Мессир.