А что же японцы? Да ничего особенного. Они, судя по всему, продолжали находиться в том блаженном неведении, которое в немалой степени делает человека счастливым, как тогда, так и теперь. Знали бы жители страны восходящего солнца, что к ним оттуда, где солнце заходит, на всех парусах мчатся португальские идальго с металлическими трубками, извергающими огонь, и по дороге творят такое… Добавило бы сие знание счастья японским идальго? Сомнительно. Или вот еще пример, более современный. Въезжает, предположим, человек в новую квартиру. И сразу, естественно, бежит узнать, когда у него зазвонит телефон. Ему очень даже вежливо объясняют, что дом не «окабелен» (это такой профессиональный термин, обозначающий отсутствие телефонного кабеля в доме). Человек, понятное дело, успокаивается, ведь проблема носит характер неодолимого препятствия, и возвращается к своим радостным будням. Жизнь прекрасна! Но вдруг, как-то по утру (или, скажем, вечером), он слышит трель телефонного звонка, но не в своей, а в соседней квартире. Потом он узнает, что его сосед – сын академика со всеми вытекающими из этого последствиями. Мрак «неведения» разрушен, но человеку от этого почему-то лучше не становится… Иначе говоря, без неведения счастья не видать. И что ему посоветовать в этом случае? Лишь одно. Бросить свой дух в податливый и неодолимый поток дао, а свое бренное тело оставить на берегу и наблюдать, куда вынесет душу естественное течение жизни.
Все-таки умница этот самый Лао-цзы. Одна теория «недеяния» чего стоит! В его трактате «Дао дэ цзин» («Канон пути и благости») просто стоит покопаться и не только философам, но и рядовым обывателям. А тем, кто не знаком с китайским языком или не может осилить переведенный на русский язык трактат в силу его некоторой необычности для мозгов русского человека, но ужас как хочется постигнуть суть учения старины Лао, следует обратиться к Гончарову Ивану Александровичу. Прекрасным языком он доходчиво изложил суть даосизма в романе «Обломов». Недаром же в нашей стране даосизм больше известен под названием «обломовщина». Илья Ильич был не каким-то злостным тунеядцем, а осознанно пребывал в состоянии недеяния. Как истинный мудрец он прекрасно понимал, что надо лишь следовать естественному ходу вещей, тому первоимпульсу, который он получил через папу и маму от миросозидающего начала. А вмешательство в естественный ход событий только нарушит гармоничную целостность мира. А кто будет отрицать гармоничность Обломова?! Ну, если только с позиций соцреализма и партийности литературы…