И как ещё не додумались усадить симфонические оркестры с виртуозными музыкантшами в чём мать родила – перед дирижёром с иной дирижёрской палочкой на высоком постаменте!
Ведь это уже не в клубах со строго ограниченным допуском, а фактически на весь благообразный мир – в пику уже остепенившемуся было мировому Разуму и властям, пообещавшим конституционно ограничивать свободу, если она не отвечает нравственности.
Сколько судебных копий уже поломано и продолжают ломаться с определениями – где и когда имело место доброволие и взаимное согласие, а где – насилие и надругательства над несогласными жертвами!
Так ведь никакого громкого согласия на секс и не требуется. Оно подспудно начинается с совершенно невинных дружеских прикосновений, рукопожатий, объятий и поцелуйчиков – в точности по чисто фииологическому инстинкту, многократно поощряемому случайно или заведомо обнажёнными деталями тела.
Прозрение, конечно же, приходит. Но приходит после уже содеянного факта, со всеми
возможными последствиями, когда нечаянная страсть стихает на смену разуму, с твердым решением скрыть ошибку своего неожиданного увлечения соитием – от родных и знакомых, а тем более от публичных судебных разбирательств.
И трудно даже представить, сколько насилия и надругательств над невинными жертвами со спонтанным, дружески натянутым согласием – остаются в мрачной тени от родных, знакомых и вне судебно-правовой объективности. Но тет-а-тет с собственными мыслями про то, что возможно партнёр действительно влюблён – ещё до данной встречи и надолго.
И с продолжением верить в лучшее – лишь бы не уставали получать наслаждения от дружеских показов обнажённых деталей тела со сцен и подиумов, при подписании контрактов и в эскорт-сервисах, на кастингах и конкурсах, корпоративных вечеринках и просто тет-а-тет!
======
А неправ был Фрейд, однако! По той простой причине, что куда важнее сексуального – инстинкт самосохранения с его задачами охраны здорового тела от опасностей, в том числе известных и от секса, начинающегося от невинного любования красотой, будь то в живописи, фотографии, а тем более на шоу-сцене и кинематографе с живой динамикой двусмысленных телодвижений и поз.
Но самое существенное, без чего не понять стремление к публичному обнажению тела, это задуматься над вопросом – зачем же человеческая цивилизация шла от неприкрытых гениталий в племенах к их бережному укрытию нижней и верхней одеждами? И может тогда прояснится, что так называемое сексуальное раскрепощение от одежд есть не что иное, как закрепощение личности подчинением всех своих дарований и достоинств – «основному» (по Фрейду) примитивному инстинкту.