Как строго, искренне и честно великий режиссер судит свою картину.
…В том-то и дело, что великий. Великий художник может сказать о своей работе: «Так себе. Не получилось». От посредственности такого признания не дождешься. Самоирония и беспристрастный суд над собой – на это способны немногие. Встречи с ними редки. Зато таких, кто пыжится, надувается от величия своих мнимых творческих достижений, кто млеет от лицемерных похвал, – встречаешь на каждом шагу. Слаб человек.
ВСЕ МЕНЬШЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ ПРИРОДЫ…
Кто-то однажды сравнил нашу планету Земля с космическим кораблем, который все больше и больше становится похожим на нужник, на свалку отходов. Сравнение пессимистическое, но точное. Повсюду, куда ступает нога человека, гибнет, оскверняется природа. Мы свыклись с нефтехимическими монстрами, загазованностью городов, грязью во дворах и на улицах. Добрались до лесов и полей. Поистине, «все меньше окружающей природы, все больше окружающей среды». На земле хозяйничают люди, не думающие о будущем своих детей и внуков. Проблема экологии, чистоты нашей земли и неба – это проблема культуры. Теперь еще говорят «экология души». Куда, в какие миры посылать тревожный сигнал – спасите наши души?!
ТО ПОТУХНЕТ, ТО ПОГАСНЕТ
На дворе октябрь. Около 20 часов погас свет. Потух экран телевизора. И прекрасно. Эта зараза съедает много времени, ничего не остается книгам.
Остыл электрический валенок. Скверно. В квартире холодище – 14—16 градусов. Все домочадцы шмыгают носом, кашляют, подналегли на интерферон и санорин.
Нашел три тонкие церковные свечи. Живой огонь – чудо, волшебство. В советских фильмах на английские сюжеты самое привлекательное – камин. Протянуть холодные руки, промокшие ноги к огню – какое блаженство! Это тебе не батарея парового отопления, которая превращает жилище, квартиру в какое-то учреждение, присутственное место.
Свеча плавится, мигает. Интересно, а где сейчас можно купить керосин? Керосиновую лампу? Свет стал гаснуть довольно часто. Свечей не напасешься.
Выглянул в окно. Погруженные во тьму, стоят немые двенадцатиэтажные железобетонные монстры. Говорят, первый шлакоблочный одноэтажный дом был построен как пересыльный пункт для заключенных. Теперь все мы, словно зеки, живем в домах из шлакоблока и железобетона. «Упадет вилка со стола на девятом этаже, отдается на первом», – шутят хохмачи. А если без шуток? Могу засвидетельствовать, как приехала старушка к дочери погостить и вскоре поспешила обратно домой: все тело ее покрылось струпьями. Дом у старушки плохонький, но деревянный, а любимая дочь живет в крупнопанельном.