Девочка - страница 4
– Я не поднялся, я прилетел. Так же естественно, как ночь переносит из проходящего дня в наступающий, крылья перенесли меня сюда.
– Так значит ты равный гость. Я думала, ты один из безов. Этот народ живёт внизу. Наконец-то они переступили Черту, решила я, но… Я рада тебе, Лан. Кое-чему меня научил отец. По крайней мере в том, что тебя зовут Лан, я не ошиблась. Пойдём, я покажу тебе свои владения.
Зеа вывела Лана на открытое место – гигантское высохшее ответвление. По словам Зеи это был сиамский близнец её отца. Брат отдал жизнь брату во имя его стремления ввысь. Крестообразное пересечение с Бо-Га. Поперечное продолжение по двум полюсам небес. Казалось этот остов замер для того, чтобы можно было полюбоваться со стороны Бо-Га – дубом атлантом, само солнце отдыхало в его объятиях.
Лан не мог даже вообразить подобного. Грандиозный Бо-Га вмещал в себя и горизонты и тончайший рисунок пролёгший по бороздкам коры, и необъятные луны и бусину почки, льнущую к уже распустившемуся листу, и океаны, скрывающие даль и каплю прошедшего дождя, стекающую по ветви. Удивительно, взгляд со стороны открыл столько красоты, прятавшейся за близостью. Бо-Га зажёгся оранжевым свечением, приветствуя Лана. Лан низко поклонился радушному хозяину. И нечаянно увиденное внизу, так не походило на величественность Бо-Га, уходящего ввысь за небеса.
Корневище дуба мудрости опоясывал круг. От его замкнутой дорожки до Бо-Га отсчитывалось всего несколько метров. Это был город безов, низкорослых людишек, упоминаемых Зеей. Безы и безуэтки, разодетые в пестрые ткани выглядели клоунами и клоунессами. Да и вся их жизнь с высоты Бо-Га, представлялась цирковой буффонадой. Лан с любопытством наблюдал за тем, как безы бегают по кольцу своего города, сталкиваются, беседуют о чём-то неведомом. Всё в их мире было неведомым. Правила, обычаи ясные лишь им самим. Один из таких обычаев – посвящение в «братья»: безы выбирают друг друга в «родственники» по совпадающему цвету шапочек. И уж, что совсем странно, все до единого перепрыгивают через встречных. Круг сводил и разлучал безов. Опять и опять. В не суеты оставались философы – старцы, сидящие у обочины круговой дороги. Они возобновляли и множили причудливые иероглифы на песке. Кое-кто из безов-мудрецов был удостоен обществом красной ленточки. Бант в бороде – знак вето. Разрушительные прыжки, через обладателя сего, запрещались. И песочные книги обретали «долговечность» следов, пробегающих стороной.