Вдумчиво помолчал:
─ Что ж, про ваши танки мы еще вспомним! Поговорим о плене! С кем вы шли из окружения?
─ Я написал. С Петром Котовым, своим другом.
─ Еще с кем? ─ пристально посмотрел офицер-чекист.
─ Из окружения выходили толпы. Мы соединялись. И разъединялись. Знакомств не заводили.
─ С Иваном Молодцовым резидентом гитлеровской разведки, не шли вместе на Москву?
─ Немножко. Мы нагнали роту у Жуковки.
─ Случайно? ─ откровенно насмешливо посмотрел майор Лоренцо.
─ Совершенно случайно.
─ Надо же, какое простодушие! Встретились два агента адмирала Канариса в густом лесу, с певчими птичками ─ и случайно!
─ Поверьте, признание от совести! Вскоре мы стали ему в тягость. Он сдал меня, Котова и еще группу воинов Руси в плен фашистам.
─ И вы случайно бежали из плена?
─ Справедливо. По воле удачного случая.
─ Не слишком ли много случаев, Александр Иванович? ─ язвительно заметил хозяин кабинета. ─ По случаю повстречали в лесу бандитов Ганса Шумахера, его бандитов, по случаю увиделись со своим резидентом! По случаю совершили побег из фашистской неволи! И, смею заметить, вы совершили пять побегов! И остались живы! Вам не удивительно? Разозленное гестапо ловит вас с овчарками! И не расстреливает!
Откуда у фашистов такое к вам милосердие? Просто так? Не поверю! Опять спасение от случая? Еще больше не поверю. Так еще не было, пять раз бежать из плена, из фашистской неволи, и не быть расстрелянным. Нет ли здесь хорошо продуманной системы? Под Медынью вы не смогли связаться со штабом армии Гудериана, в плену смогли! Получили новое задание от хозяев и стали под видом воина-окруженца еще дальше углубляться в тылы Красной Армии, к Москве. Видите, как все закручивается? И дальше будете оспаривать, что вы не предали Русь, не Каин?
Башкин защитился:
─ Вы не правы, ибо не в ту сторону клоните траву-ковыль. Иосиф Сталин сбегал из ссылки тоже пять раз! И тоже по случаю! И остался жив!
У следователя зашло сердце:
─ Вы что, Сталин?
─ Не Сталин! Я воин Руси! Воин Сталина! И пусть затрубит в небесную трубу Михаил Архангел, призовет на суд к Христу, я и там, перед вечностью скажу на всю жизнь и на все бессмертие ─ я не Каин, я воин Сталина!
IV
Властелин его жизни следователь Лоренцо, ощутил в себе растерянность. Он оценил ум и непоклонность воина.
С долею покорности произнес: