Хотелось разом облизнуть измазанную
алым морду и вымыть рот с мылом. Лёха украдкой провёл рукой по
губам и с тревогой осмотрел ладонь. Чисто. Ни следа крови.
Надо завязывать с этими видениями,
пока совсем крыша не потекла.
Он тихо, чтобы не разбудить спящую
рядом Мию, встал с набитого соломой тюфяка.
Удобствами в своём новом доме они
обзавестись толком не успели — слишком много времени занял перенос
большей части ценностей в замок Кречетов, а затем разбор вековых
завалов мусора. С другой стороны, много ли им надо? Одеяла, чистое
бельё, тюфяки, минимум посуды и запас продуктов.
Прибавить к этому запах моря и шум
прибоя за окном — чем не отличное начало новой жизни?
Стараясь не шуметь, Лёха вышел из
кубрика, что заняли они с Мией, и направился в опоясывающий жилую
зону сад.
«Вот ещё вопрос, — задумчиво
продолжил он беззвучный разговор, — как вожак стаи получает
способность открывать разломы? Это же не переходящий титул с
полномочиями, а какая-то магия, или способность...»
«Не титул, конечно», — развеселилась
от подобного предположения Белочка.
«Тогда как? — не унимался Стриж. —
Или новый вожак сжирает побеждённого предшественника и получает его
способности?»
Звучало вполне логично и очень в
духе холодных диких пустошей, что он видел во снах.
«Не помню, — с сожалением призналась
Белочка. — Может, ты и прав».
Войдя под сень давно уже мёртвого
сада, теперь ставшего ещё и кладбищем, Лёха криво ухмыльнулся.
Подходящее место для живого покойника, медленно превращающегося в
демона.
При его появлении Арес проснулся,
приоткрыл один глаз и, убедившись, что это свои, вновь уснул.
Репликант почему-то предпочитал спать на открытом воздухе даже в
непогоду. Лёха заподозрил сперва, что дело в желании держаться
подальше от команды, но в последнее время Арес много времени
проводил в компании Максимилиано и, кажется, даже проникся к нему
симпатией. Понять точно никто не смог — репликант не отличался ни
выразительной мимикой, ни яркими проявлениями чувств.
Зато в желании Гюнтера держаться
подальше от других сомнений не было. Если днём он дисциплинированно
участвовал в общих работах, то ночами забивался в самый глухой
угол, что сумел найти в покинутой крепости.
Только Максимилиано занял кубрик
пососедству с Лёхой и Мией и неспешно, но основательно обживался на
новом месте.