– Не женой, нет. – Покачала головой рыжеволосая, – Женой мужчины орка может стать только женщина орк. А нас возьмут как наложниц.
Со стороны остальных девушек послышались дружные всхлипывания.
– Наложница, это типа бесправная сексуальная игрушка, да? – решила уточнить я.
Всхлипывания перешли в тихие подвывания. Ох, что-то совсем девчонок запугала – они вон и так все на нервах, а тут я еще масла в огонь подливаю. Стало немного стыдно. Ладно, не будем ковыряться в открытой ране, а лучше подумаем о том, как выбираться из этого щекотливого положения:
– Кто-нибудь пытался сбежать? Это вообще возможно?
– Бесполезно. – Отрицательно покачала взлохмаченной головой смелая девушка. – Степь большая, бежать некуда. Орки на лошадях быстро догонят, и тогда засекут до смерти, или к коню привяжут и пустят его в галоп, или…
– Стоп! Хватит! – подняла руки в защитном жесте. – С беглецами тут не церемонятся, поняла! Лучше скажите, почему за эти несколько дней, что вы тут сидите, вас еще не разобрали по гаремам?
– Мы слышали, что через три ночи, когда будет новорожденная луна, должен состояться ритуал очищения. – Вновь подала голос рыжая. – Шаман должен будет изгнать из нас злых духов, а до этого момента мы считаемся для них грязными, так что взять нас как женщин, для орков будет считаться бесчестьем.
Я не сдержала облегченного вздоха – хоть какая-то отсрочка! Нет, я прекрасно осознаю, что три ночи это слишком мало, и они вряд ли хоть как-то исправят ситуацию, но надежда – штука упрямая, уже пустила в душе первые ростки. Наверное, все дело в нашей исконно русской привычке: даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, упрямо верить в чудо. Каждый утопающий всегда хватается за свою соломинку. Моей соломинкой были эти три ночи до так называемого ритуала очищения.
Тех двух девушек, которые со мной общались, звали Тиа и Оника. Остальные пленницы решили не вступать с нами в разговоры, и самозабвенно предавались унынию, периодически всхлипывая и жалобно поскуливая.
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я очнулась, но когда в юрту зашли двое рослых мужчин, за откинутым пологом я успела разглядеть густую темноту, разбавляемую дрожащими, неверными отблесками огня. Наша-то юрта худо-бедно освещалась скудным светом, которая давала широкая, наполненная горящим маслом, пиала, установленная на треножник практически в самом центре.