Бог – любвеобильный, Врач, а не безучастный судья, который выносит справедливый приговор. Святитель Иоанн Златоуст говорит, если бы Бог был не любовью, а правдой, то нам всем пришлось бы погибнуть, настолько мы «хороши». Об этом же пишут многие святые отцы.
Итак, убеждение в том, что все скорбное происходит с нами только по той причине, что мы глубоко изувечили себя своими грехами, и Бог не наказывает нас за это, а по любви к нам дает соответствующие лекарства – это убеждение уже приносит человеку великое облегчение! При условии, конечно, если человек с терпением и благодарностью к Богу все переносит.
А как Православие помогает нам в отношениях с другими людьми! Ведь, помня о любви, мы можем научиться терпеть, сдерживать себя, не ссориться, насколько это возможно; переносить невзгоды, поддерживать ближних в добром настроении – вот какое благо дает христианство даже в чисто внешней жизни. Господи, слава Тебе!
А если бы христианин начал понемногу приучать себя к внимательной молитве (не к вычитыванию, а к внимательной молитве), покаянной, неспешной – он обрел бы и глубокую радость души, о которой говорят все, кто приступал к этому деланию. Молитва – это контакт, единение с Богом. Это как выключатель: щелкнули – и свет загорелся. И чем чаще мы «включаем» молитву, чем чаще прибегаем к Богу, тем больше Господь наполняет нашу душу, и мы приобщаемся Ему, наполняемся Его любовью. И так постепенно приобщаемся к тому вечному счастью, к которому предназначен человек.
Недавно мне попался на глаза небольшой сюжет, точнее сказать – словесная картинка, которая обратила на себя внимание большой точностью отображения состояния современного христианина. Там было написано следующее. Мы подобны человеку, рассматривающему большую великолепную картину, на которой изображен роскошный пир. Яства, вина, убранство, сервировка – красота! И вот смотрит человек на эту картину, смотрит, и остается голодным.
Так и мы, верующие, когда слышим и читаем о христианстве, то находим в нем много и разумного, и доброго, и красивого – действительно, христианство как бы предлагает нам роскошный пир, говоря о том, что Царство Божие не где-нибудь находится, не в заоблачных высотах, а совсем рядом, и не только рядом – но совсем близко: внутри нас