Но претворить наш план в жизнь не даёт соперник. Пшеничный резво
атакует со средней дистанции, давит, и удары-то у него смачные, что
слева, что справа. Я работаю на отходе, контратакую, но не скажу,
что попадаю больше, чем соперник. Вся трёхминутка так и проходит –
он давит, а я отступаю и огрызаюсь, разве что в самой концовке мы
устроили небольшую потасовку. Боюсь, что за счёт большей активности
хабаровчанина судьи могут отдать ему первый раунд.
Того же мнения придерживается и Казаков.
— Давай прекращай Ваньку валять, таким макаром он у тебя и
второй раунд заберёт, — наставляет меня тренер на путь
истинный.
Пшеничный сразу же пытается продолжать в духе первого раунда, но
напарывается на серию ударов с моей стороны, чем оказывается
немного озадачен. Впрочем, секундная растерянность быстро проходит,
и соперник пытается вернуть всё в прежнее русло. Ну уж нет, врёшь,
брат, не на того напал! В общем, нашла, что называется, коса на
камень.
Второй раунд прошёл в более-менее равной борьбе, но мне
показалось, что я был более убедителен. Особенно в концовке, когда
соперник слегка подустал, а я закончил раунд «ударом почтальона»,
практически с ударом гонга. Ну и оба глаза у него начали малость
заплывать, тогда как у меня появилась на лбу небольшая сечка. Место
не критичное, не веко и не бровь, да и не кровоточила она почти.
Свёртываемость крови у меня всегда была на уровне, к старости,
опасаясь тромбов, даже пришлось пить разжижающие препараты.
— Бокс!
Сходимся в центре ринга, следует символический удар перчаткой о
перчатку, и тут же Пшеничный с шагом вперёд проводит двойку в
голову. В мою голову, если что. Хорошо, что я правую перчатку
держал перед лицом, и первый удар сумел самортизировать. Второй
тоже не достиг цели, перчатка скользнула вверх, и шнуровка
процарапала мой лоб. И я тут же почувствовал, как по нему потекло
что-то тёплое.
Ну ёшь твою медь!.. Я принялся моргать, левым глазом, стряхивая
ресницами капли крови. Успел смахнуть её перчаткой, быстро при этом
разорвав дистанцию, так как Пшеничный, явно почувствовав запах
крови – причём в буквальном смысле этого слова, намеревался
продолжить разящую атаку.
— Стоп!
Рефери останавливает бой и приглашает на ринг врача. Тот,
хмурясь, осматривает мою рану, промокает смоченной в перекиси
водорода ваткой рану, затем другим кусочком ваты, только уже
смоченным в растворе Монселя. Кровь тут же перестаёт идти.
Вообще-то раствор Монселя в моём будущем был запрещён, после его
применения кожа вокруг раны попросту мертвеет, и требуется немало
времени на её восстановление. Но кровь останавливает, это да.