— А если песня просто огонь? — нагло спросил я.
Силантьев аж крякнул, потом хмыкнул в трубку:
— Хочешь прилететь, показать?
— Почему бы и нет?
— В следующую пятницу улетаем на гастроли в ГДР, успеешь?
— Это неделя с лишним, конечно, успею, – заверил я его.
Через день я уже был в Кольцово, где садился на рейс до Москвы.
Пришлось отпроситься в институте и малость потратиться на
билеты.
Подгадал, чтобы попасть на репетицию с участием Лещенко, который
встретил меня, чуть ли не потирая ладони в ожидании новой для него
песни. Итог Льва не разочаровал, впрочем, как и меня, не говоря уже
о Силантьеве.
— Что ж, буду пробивать её на концерт, песня может стать его
украшением, — сказал он мне на прощание.
Да уж, спасибо Пахмутовой и её супругу, вздохнул я про себя.
А тем временем уже нужно было готовиться к октябрьскому
первенству общества «Динамо», которое в этом году принимает Ереван.
В столице Армении в прошлой жизни бывать не приходилось, так что
даже с точки зрения рядового туриста посмотреть на город было бы
интересно. Ну и коньяка местного привезти, в том числе в подарок,
какого-нибудь элитного, которое здесь хрен найдёшь. Например,
50-градусный «Двин», который считается самым крепким коньяком в
мире. Недаром его уважал сам Черчилль, а он знал толк в спиртных
напитках. Слышал байку, что однажды Уинстон Черчилль позвонил
Сталину, чтобы выяснить, почему его любимый напиток вдруг приобрел
иной вкус, испортился. Выяснилось, что эксперта по купажу сослали в
Сибирь. Ради спокойствия Черчилля мастера вернули домой и даже
присвоили ему звание Героя Социалистического Труда.
Я с нетерпением ждал 11 сентября. Интересно, умрёт ли в этом
варианте истории в этот день Хрущёв, или мой прогноз окажется
неверным. Моё присутствие в этой реальности и в первую очередь мои
действия уже точно нарушили историческую парадигму, превращая эту
реальность в параллельную.
Всё-таки умер, и у меня, хоть и грех так говорить, отлегло от
сердца. В противном случае моя записка с предсказанием смерти
Хрущёва, оставленная вместе с папкой в камере хранения вокзала,
оказалась бы ложью, и доверия к загадочному «Геомониторингу» стало
бы на порядок меньше. И всё-таки радовало, что благодаря мне были
спасены жизни трёх космонавтов. Да и история с нашими агентами в
Великобритании… Надеюсь, руководство Комитета серьёзно отнеслось к
моим предостережениям и предприняло соответствующие меры.