– Передам. – Генка оказался подозрительно скромным. – Сегодня же и передам. Мы встречаемся после обеда у входа в парк Горького.
– В котором часу?
– Неважно. Я передам.
* * *
Генка покорно носил записки и первую неделю, и вторую. Ксения скоро перестала волноваться. Может быть, потому, что все записки, начиная со второй, стала аккуратно запечатывать в конверты? Тимофей небрежно писал ответы на чем придется, с каждым разом тратя на это занятие всё меньше раздумий и слов. В пыльный, ветреный понедельник, когда Москву запорошила тополиная вьюга, Генка решил прочесть записку Тимофея. Решение пришло внезапно. Он присел на скамейку в скверике, возле памятника товарищу Молотову. Голова была совсем пустой. Да и о чем можно думать после получения приказа о досрочном окончании отпуска? Завтра, во вторник, вся их команда должна отправиться к месту дислокации полка, о чем получен соответствующий приказ. Муж Веры уехал неделю назад. Его полк базируется под Гродно. Костя отбыл внезапно, без обычных, принятых в таких случаях, прощальных ритуалов. В тот день, когда уехал Константин Кириленко, Генка понял: скоро и ему придется покинуть Нагорный поселок.
Записка выпала из кармана вместе с пачкой папирос. Генка машинально развернул листок. Посередине сероватой, полупрозрачной четвертинки Тимка написал корявым, рвущим бумагу подчерком одно только слово: «Занят». И ничего более, ни обращения, ни подписи, ни даты. Хорош капитан, так обращаться с девушкой! Генка закурил. Конечно, роль почтальона давно наскучила ему. Но как сказать об этом Ксении? Генка задумался. Он поднес тлеющую папироску к углу листа. Тонкая бумага быстро занялась. Грубый ответ капитана Ильина чернел и корчился в пальцах лейтенанта Наметова. Когда записка тонким пеплом ссыпалась на гравий, Генка вскочил с места. На всё про всё оставалось около полутора суток. Надо спешить жить.
* * *
Ресторан «Прага» кишел многолюдством. Возле подъезда толклись таксисты, сновала праздная, вычурно одетая публика. Тимофей явился рано, когда рабочий день в торговых и государственных учреждениях ещё не подошел к концу. Перед тем как отправиться в полк, Генка пожелал устроить прощальный ужин, пошиковать. Тимофей надеялся занять хороший столик, и ему это удалось. Гуттаперчевый официант усадил его за возле окна, недалеко от эстрады, подал меню, изогнулся, угодливо выжидая.