— А мне можно такую сделать?
— Не знаю, — подумав, пожал плечами
тот, — Это у служителей нужно спрашивать. Хотя поговаривают, что на
аристо не действуют такие знаки. Им они не нужны. Но, как известно,
болтать могут всякое. Да и вроде обладателям тотема амулеты
специальные помогают, чтобы звериная сущность вверх не взяла и не
поглотила человеческую. Так я слышал.
Интересная информация.
И пока как самое рациональное из
возможных объяснение неадекватного поведения не только меня, но и
окружающих. Вероятней всего, я оказался прав изначально, и чертово
божество разума пыталось сегодня вмешаться, наслав на меня безумный
порыв. Потому что на иное невозможно было списать дикую вспышку
ненависти в разговоре с Робом. О какой я думал постоянно,
возвращаясь к ней мысленно во время тренировки.
Конечно, могли иметь место гормоны
тела реципиента, но отчего-то они до сих пор не проявляли себя
подобным образом. И тем паче, фактически, на ровном месте. Не
настолько я раним, чтобы от любых слов, пусть и против шерсти,
впадать в необузданную ярость, мальчишку же при жизни не поносил
только ленивый. И для него скорее уважительное отношение нечто
невероятное, а не наоборот. Это к тому, если вспышку гнева
списывать на некую остаточную память пациента.
Как и не выходило из головы
маниакальное желание трактирщика убить аристо, не взирая на
последствия. На алкоголь такое не спишешь. Да, можно вспомнить
смерть любовницы, в которой, может быть, товарищ души не чаял,
наложившуюся на потерю племянника, невозможность следовать
традициям кровной мести, вбитых в подкорку. Но… Очень, очень
натянуто. В воспоминаниях Глэрда не имелось даже слухов, где Тарин
действовал опрометчиво. Порой перегибал палку в успокоении
посетителей, но это являлось рабочим моментом. Трактирщик всегда
славился выдержкой, умением отомстить даже через несколько лет.
А вот Линс, наоборот, полностью
соответствовал своему психотипу. Такому никакого влияния извне не
требовалось, свои тараканы размерами с собак в мозгах шныряли. И
вероятней всего, он отправился в день нашей встречи по каким-то
своим важным, пусть и кровавым делам, для чего и взял/получил
необходимые средства запредельной стоимости. Тут попался на глаза
я, выходящий из Храма всех богов. И больной на всю башку,
несостоявшийся пациент наркологического диспансера, садист,
возомнивший о себе слишком много, дополнительно накрученный
грамотно Юной, решил поставить точку.