— Ты главное про карты не забудь и
пристань, — напомнил.
— Не забуду. Уже распорядился. Добряк
пока остается дежурить здесь один, это на всякий случай, для связи.
Что-то заметишь необычное — сигнализируй через него. Так бы тебе
выдал амулет, но на всех не хватает, как и людей, а это служебный.
Еще и идиотов вновь прислали. Как бы не хуже старых оказались.
Приобрети у Джигана, у него есть, потом ко мне — доступ
получишь.
— Я могу к нему сходить?
— Повторю, сегодня оставайся на
месте, — в голосе стали проступать нотки раздражения, — Завтра
попутно загляни, как к Стене соберешься. Как я понимаю за
арбалетом?
— Не только, — многозначительно
похлопал по клевцу на боку, осведомленность сотника о наших делах с
гоблином была предполагаемой, поэтому ни капли не изумился.
— Хорошо. Что еще?
— Воспользуюсь отравленной едой. Крыс
в подвале нужно потравить, Амелия говорила. Кстати, как с ней
встретиться по твоему же заданию?
— Завтра к вечеру может сама придет.
Но пока не суетись. Ситуация меняется стремительно, поэтому твоя
помощь возможно и не потребуется. Все решится сегодня-завтра, а
завершится во время поездки в Речную Крепость.
Похоже Черноягодье ждали перемены гораздо раньше, чем планировал
изначально Турин. И больше всего интересовал один аспект, как новые
веянья скажутся на мне.
Серость, морось и постоянная сырость
пришли надолго.
Воцарились.
Густой молочный туман поднимался из
многочисленных провалов и оврагов слева и справа от староимперской
дороги. Местами он растекался по каменными плитам, над которыми
было не властно и время. И тысячелетия назад, точно так же, как и
сегодня, по ним с приглушенным цокотом многочисленных копыт и
перестуком колес передвигались караваны, печатали шаг гвардейцы,
легионеры и стражники.
Я обозревал окрестности с высоты пары
метров, покачиваясь в седле могучего тирка, которого окрестил за
лютый норов Флегом, от слова «флегма». Ехал шагом, держась в
середине колонны, рядом с собственными фургоном и телегой, каким
предстояло пройти проверку и обкатку расстоянием.
Плащ из кожи пятнистого полоза до
середины бедра с глухим капюшоном, предназначенный и для верховой
езды, практически не сковывал движений и отлично защищал меня от
влаги. Радовал.
Временами многовековые необхватные
деревья, похожие на земные дубы — такие же кряжистые великаны,
подступали практически вплотную к дороге. И когда с разлапистых
ветвей с только-только проклюнувшейся листвой, срывались капли, а
иногда и окатывало нас, будто из ведра, я оставался сухим.