Четверть часа спустя я сидел на подножке патрульного
автомобиля и наблюдал, как бойцы дивизиона алхимической
безопасности заливают реагентами оставшийся от развалин
котлован. Полыхни такое количество бензина в реальном мире,
от нас с Яном только пепел бы и остался,
но у безвременья свои законы, и взрыв оказался
не столь силен. На то и был расчет.
Я вытянул ноги, оглядел вымаранные в глине
и масляных пятнах брюки, но вслух выражать свое
недовольство не стал. Просто затянулся табачным дымом
и покосился на перепачканного с головы до ног
Яна, который сидел рядом.
— Ну и сильно тебе галоши помогли?
— с усмешкой поинтересовался у него.
Навин приложился к серебряной фляжке и запустил руку
в мой портсигар.
— Бросаешь? — уточнил он, заметив карандашные
отметины.
— Один-один, — хрипло рассмеялся я, забрал фляжку
и глотнул обжигающе крепкого абсента.
— Нет, жизнь все же — хорошая штука, —
глубокомысленно заметил Ян, закуривая. Потом посмотрел
на безнадежно испорченную сорочку и брюки и добавил:
— Несмотря на...
— Бывает...
— Выпьем вечером? — предложил дивизионный комиссар,
но сразу махнул рукой: — А, ты ж дежуришь!
— Шеф приехал, — подсказал
я и не остался в долгу: — Лучше
в ночь дежурить, чем на ковре отдуваться...
— Да ну тебя, — скривился посмурневший
Навин, поднялся с подножки и приказал водителю:
— Отвези комиссара в управление и возвращайся.
Я последний раз хлебнул абсента, вернул фляжку хозяину
и уселся на пассажирское место. Водитель повернул ключ
в замке зажигания, по корпусу автомобиля пробежала
короткая дрожь, но алхимические формулы удержали взбодренную
впрыском реагента сущность, и машина резво покатила
по дороге.
На парковке я выбрался из автомобиля, достал
с заднего сиденья пиджак и прошел в управление через
служебный ход. Не обращая внимания на удивленные взгляды
коллег и посетителей, с невозмутимым видом дождался
лифта, поднялся в кабинет и без сил повалился
в кресло.
Болело все; такое впечатление, что двенадцать раундов против
Эдди Кука продержался. Но ничего не попишешь, такая
работа. Бывает.
Я выложил из кармана табельный револьвер, закурил
и пододвинул к себе пепельницу. Только выдохнул табачный
дым, как задребезжал телефонный аппарат.
— Специальный комиссар Грай на линии.
— Виктор! — послышался в трубке голос владельца
ювелирного салона «Двадцать четыре карата» — лысого старикашки
с совершенно непроизносимой фамилией.
— Уж и не чаял тебя застать!