— Что-то случилось?
— Ты, помнится, интересовался двуствольным
пистолетом...
И в самом деле — интересовался.
У револьверов был один существенный недостаток: к ним
подходили лишь маломощные патроны с ослабленными сущностями,
которые не могли разогнать пулю по нарезам ствола.
Попытки модернизировать эти боеприпасы предпринимались
неоднократно, но либо из-за увеличения барабана оружие
получалось слишком громоздким и тяжелым, либо в нем
попросту детонировали заряды.
Двуствольные пистолеты оказались компромиссом между
многозарядностью и возможностью использовать пулевые патроны,
вот только к нам в город их если и завозили,
то исключительно контрабандой. И потому в открытую
говорить о подобных вещах по служебному телефону
не стоило.
— Виктор, ты на линии? Виктор? — зачастил
в трубку обеспокоенный моим долгим молчанием ювелир.
— Какое обстоятельство, — произнес я, тщательно
подбирая слова, — побудило тебя позвонить мне
на работу?
— Нужна твоя помощь, — прямо заявил настырный
старикан. — Перезвони, как освободишься.
— Хорошо, — сказал я и повесил трубку.
Всем, решительно всем нужна моя помощь.
Кто бы помог мне самому?
Утро — это ритуал.
Первая сигарета, первая чашка кофе, порция гренок, свежая
газета.
Молочная пелена тумана на улицах, редкие машины
и рассвет — осторожный и неторопливый, словно
пробирающийся в город вражеский лазутчик.
Утро — это ритуал, и я предпочитал завтракать
в одиночестве. Сегодня не получилось.
— Знаешь, в чем твоя проблема, Виктор? — произнес
Сол Коган, расправляясь с яичницей-глазуньей.
— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Мой
тебе совет: не сыпь себе соль на раны, позволь
им затянуться.
Я снисходительно посмотрел на коротышку, внешне
невзрачного и ничем особо, кроме выпуклости под левой
подмышкой, не примечательного, а на деле резкого,
будто разряд электротока, и покачал головой:
— Ты меня с кем-то путаешь, Сол.
Гангстер вытер жирные пальцы салфеткой, поправил узел узкого
черного галстука и откинулся на спинку стула.
— Чушь собачья! — прямо заявил он в ответ
на мое утверждение. — Я тебя лучше родной матери
знаю. Сколько лет мы знакомы? Восемь?
— Семь.
С Коганом мы встретились в боксерском зале, когда
он был простым уличным костоломом, а я только-только
приехал покорять большой город. После наши жизненные пути
разошлись, но это не мешало нам находить общий язык.