К тем далёким, страшным дням вернись, читатель. Здесь, в тумане времени – завязка тех событий, которые описаны в этой книге, завязка тех причин, которые привели ко многим следствиям, завязка тех странных событий, которые тесно перепутали жизнь нескольких людей, свели их вместе через много лет и властно подчинили теням прошлого.
В Амурскую область, в богатый город Благовещенск, приглашу я тебя, читатель.
История будет о некоем маляре Фролове. Впрочем, когда судил его прифронтовой военно-полевой суд властью, данной суду Верховным правителем адмиралом Колчаком, то назвал себя Фролов художником. Председатель суда, подполковник, усмехнулся, но решения суда это не изменило.
В самом конце 1918 года объединённые силы амурских крестьян и вернувшихся с германского фронта сибирских стрелков повели наступление на Благовещенск, главный город области. Вся Россия уже попала в руки большевиков. Один только Благовещенск, в котором была горсть казаков под водительством атамана Гамова, сотня офицеров, мобилизованная интеллигенция, гимназисты и реалисты, гордо решил не сдаваться и жить своей старой, привольной и свободной жизнью.
Этот героизм захлебнулся в крови. Сотни детей-гимназистов, вчера только сидевших на партах за Малинин-Бурениным и латинским экстемпорале, отдали свои юные жизни, навеки закрыв ещё ничего не видевшие на своём коротком веку глаза. Тысячи мирных горожан устлали своими изуродованными телами пыльные и зимою благовещенские улицы. Даже на всероссийском кровавом полотнище страшного 1918 года трагедия Благовещенска рдеет ярким, багряным пятном.
К этим дням вернись, читатель…
В снежный буран шли большевики на Благовещенск. В тёмную ночь приближались к обречённому городу их отряды. Главные силы наступали на вокзал – центр расположения белых, левый фланг двигался на Астрахановку, к архиерейской даче, к казармам Амурской речной флотилии, где уже ждали красные матросы, готовые присоединиться к наступающим.
Среди матросов – красавец-реалист Матисен, сын капитана II ранга Матисена. Большевиком стал красавец-реалист, кричал матросам, что в первую очередь нужно убить его отца, капитана. Словно молния с небес, словно Божий гнев, убила его скоро чёрная оспа за то, что поднял руку на отца.
Разрозненно, бессистемно, без хорошего руководства, без общего плана двигались на Благовещенск толпы вооружённых крестьян и фронтовиков. Зазейские крестьяне – из разных богатых Тамбовок, Толстовок, Ивановок, Краснояровых, Кутиловых – ехали на телегах, с удобствами. На телеги грузили после победы добро, награбленное у горожан. И нередко потом можно было встретить в крестьянской избе граммофон с пластинками из «Фауста», «Травиаты» и «Риголетто», лёгкое кресло в стиле «Ампир», или зеркальное трюмо из дамского будуара.