- Это да, - Лежнев на секунду задумался, а потом решил-таки
поделиться опасениями, - Мы вот с тобой при проверке исходим из
того, что использование каждой из этих вещей не должно было
приводить к смерти пользователя. Даже те же гранаты, на которые ты
так фыркаешь – да, опасная штука, но все равно предполагает
выживание пользователя. А если, скажем, такое не
предполагается?
- Это как? – удивилась девушка.
- Ну, скажем, если их философия предполагает, что умереть,
забрав с собой врагов – это честный размен.
- Не может быть, - с ужасом посмотрела на напарника разведчица,
- это же противоречит базовым инстинктам выживания! Нет, я поняла
бы, если бы это были муравьи, у которых центр индивидуальности –
это не отдельная особь, а весь муравейник. Тогда пожертвовать одной
особью – это достаточно рациональное решение. Но эти-то существа
явно не роевые. Индивидуалисты. А значит, подобное поведение
исключено!
- Я сейчас опять, наверное, тебя шокирую, но у нас на земле есть
один народ, чьи солдаты совсем недавно массово садились в
управляемые бомбы в надежде нанести ущерб врагу. Сразу поясню –
тогда у нас еще не было технической возможности строить достаточно
развитые системы дистанционного управления.
Тиана надолго замолчала, после чего констатировала:
- Иногда мне страшно оттого, что мы все-таки одного вида. Это,
выходит, мы тоже можем дойти до какого-нибудь подобного бреда?
- Как будто подсаживать каждому симбионта, который автоматически
делает людей спокойными и покладистыми, а тем, кто с этим не
согласен стирать память – это прямо образец нормальности, - фыркнул
Герман. Тиана отвечать не стала, только обиженно сложила брови
домиком.
- Все равно вы, земляне, странные.
Вечером, когда все уже разошлись по каютам, Герману не спалось.
Парень был недоволен. Он вдруг обнаружил в себе страсть к
путешествиям, к перемене мест. Хотелось снова в космос, хотелось
увидеть глазами ликса гиперпространство, а приходится сидеть на
планете-кладбище, и разбираться с вещами, чьи настоящие хозяева
давно мертвы.
- Слушай, дружище. Выпусти, меня, что ли, на улицу, - попросил
Лежнев, задрав голову к потолку.
- Зачем? – спросил Кусто.
- Да вот, не спится. А раз так, чего время терять, попробую
разобраться хоть с чем-нибудь.
Ящики с трофеями пока так и оставались на пляже, заботливо
обкопанные Германом – на всякий случай. Тащить их на ликса они с
разведчицей опасались – мало ли, что. Лежнев дисциплинированно
облачился в скафандр, и открыл ящик с шариками, о которых они
говорили с Тианой. Он сам не мог объяснить, почему решил, что эти
шарики – аналоги гранат. Помимо того, что это кажется логичным, сам
вид этих шариков с выемками был каким-то угрожающим.