– Только этого не хватало! Я ведь не
выставил ни одного ограничения. Если цена провалится, мне
конец!
«Ай-яй-яй! Срочно звони
провайдеру!» – ликуя от того, что произошло что-то
нестандартное, вещает голос.
Филипп отыскивает мобильный и набирает
номер. Вместо гудков – автоответчик, записанный голос сообщает: «В
сетевом оборудовании произошел сбой, но специалисты уже решают
проблему. Компания приносит извинения за доставленные
неудобства»
– Извинения?! У меня деньги под
угрозой! Возмещать будете тоже извинениями? – кричит он
автоответчику. Но отклик с той стороны приходит в виде коротких
гудков.
– Суки вы! За весь год такого не
случалось ни разу! И надо случиться именно сейчас!
Филипп возбужденно мечется по комнате.
Зачем-то несколько раз перезагружает компьютер.
То встанет, то сядет.
Вновь набирает номер
интернет-провайдера, но в сообщении автоответчика ничего не
меняется.
Про кастрюлю забывает, а когда под шум
и треск выплескивающейся воды вспоминает, подскакивает и несется
выключать. Придерживая крышку, выливает горячий бульон в раковину.
В кастрюле остается разваренная тесто-мясная масса.
Филипп ругается и вываливает массу в
тарелку. Есть всё равно хочется, пусть даже это будет пельменная
баланда.
Время к одиннадцати. Интернета нет уже
час.
Филипп спокоен. После еды волнение
сменяется уверенностью.
«Коррекция, скорее всего,
продолжается. Когда интернет появится, я зайду и обрадуюсь, что
прибыль выросла еще больше. А то, что не выставил ограничители,
даже хорошо: тем самым я уберег себя от ложных
срабатываний»
В половине двенадцатого над сетевым
разъемом радостно вспыхивает лампочка.
Отбросив скуку, как старую ненужную
вещь, трейдер бросается к терминалу и долго не верит своим широко
раскрытым глазам. Нижняя челюсть размыкается с верхней. Филипп
чувствует, как кончики пальцев на руках и ногах начинают неметь.
Голова кружится. Он со всего маху ударяет кулаком по столу так, что
с него соскакивают кружки и мелкие предметы.
Торговый счет дошел до стоп-аута. Для
трейдера это значит – конец. Инвестиции больше
нет.
Из-под дергающихся век выскальзывают и
тут же высыхают две слезинки.
Филипп сидит так около пяти минут и
просто смотрит в точку.
Сознание не желает принимать
поражение. В груди неровно стучит сердце.
Он поднимается, берет стул и, стиснув
зубы, ударяет о стену. Стул разлетается в щепки. Филипп бросает
оставшуюся в руках спинку на пол, затем поднимает и со всей силы
начинает колотить ею всё, что видит.