Оружейник вытянул правую руку вперед, и создал на ладони шаровую
молнию. Та, весело потрескивая, начала медленно увеличиваться в
размерах. Не в силах оторваться от такого зрелища, Мягков привстал,
и сделал шаг к Шведу. Все еще не веря своим глазам, он протянул к
джету руку и…
— Ну вот куда ты, как дите малое, культяпки свои тянешь? —
мгновенно уничтожив молнию, спросил гость главу Дома.
— Так значит все, о чем ты мне тогда рассказывал, правда? — тихо
спросил ошеломленный увиденным Мягков.
— Как видишь. Я все это время ломал голову, как вернуть свои
способности, а оказалось, что всего-навсего надо было заглянуть в
лицо смерти. За что большое… да чего уж там, огромное спасибо твоим
волкодавам.
— Не понял. Головин тебя убить хотел?
— Хотел. Но попозже. Как только я их вывел бы на бункер — тут бы
меня и положили. Но его опередили росомахи.
— Ульф… — Мягков встал, и обойдя кресло Шведа, облокотился на
спинку и тихо сказал, — Не хочешь вступить в мой Дом? Я с радостью
тебя приму, будешь кровным братом…
Швед широко зевнул, и Мягков тут же осекся.
— Если я иногда тебе помогал, то это еще не значит, что я в
твоей стае. Запомни, Миша, в стаи сбиваются только слабые. А
сильным это не надо. Я сам по себе — сам себе закон, судья и князь.
Понимаешь? И мне ни холодно ни жарко, что и кто будет обо мне
думать, лишь бы не лезли ко мне. А полезут, мало не покажется
никому, будь он хоть новоиспеченный князек, хоть глава захудалого
Дома. И я сейчас тут, потому что лично мне это надо. Захочу — буду
с вами, надоест — пошлю вас в жопу, и пойду к другим, кто мне будет
более нужен. Вот такая сложилась ситуевина, Миша. Мне в данный
момент глубоко наплевать на мое прошлое, меня волнует только мое
будущее.
Мягков сел обратно в свое кресло и невесело улыбнулся.
— Мда… А ведь я знал, что ты откажешься. Но попробовать-то
стоило?
— Кстати, что это за росомахи? Чьи они? Я ни разу о них не
слышал.
— Сами не знаем. Пришли внезапно, словно ниоткуда, и сразу
обосновались на землях за рекой. Земли Дома Комова.
— Комов, Комов… Это из клана Тыналиных что ли?
— Он самый. Разлом Кохтияр держит.
Немного помолчав, обдумывая новую для него информацию, Швед
спросил:
— Расскажи мне про Головина. Он же в розыске, мятежник и
потрясатель основ государственного строя, но практически не
скрываясь живет на землях твоего Дома. И я почему-то уверен, что
князь в курсе такого положения дел.