От гостеприимства продавщицы мы отказались по причине того, что
козел упорно не желал идти пить чай, и это вполне логично. Его же
не на самогон приглашали. На кой черт Борьке чай. Он упирался,
отказываясь приблизиться даже к порогу дома. Матвей Егорыч хотел
Бориса привязать к ручке двери, чтоб животное было в зоне
видимости, оставлять его одного во дворе опасался. После недавней
эпичной битвы вполне понятные переживания. Однако, ни черта по
итогу не вышло. Борис будто внезапно начал страдать раздвоением
личности, и в данный момент считал себя ослом, вообще не двигаясь с
места. Без преувеличения. Просто встал, как вкопанный. И все. Ни
вперёд, ни назад.
К тому же, сам ветеринар откровенно не был рад нас видеть и,
по-моему, упорно от своих прямых обязанностей отлынивал, ссылаясь
на позднее время.
– А что время? Что время? – Горячился Матвей Егорыч,– Это в
городе там у вас усё по графику. А тут, видишь как? Козел не в
себе, надо что-то с ним делать. Ждать – силы нет. До завтра
говорит… Слышь, Жорик? До завтра, он говорит. До завтра с меня три
шкуры спустят.
– Кто? Кто с Вас спустит? Кому нужна Ваша шкура? – В свою
очередь начал заводиться Клавкин сын. Вообще, звали его, как
оказалось, Вячеслав Витальевич, или Славка, но для меня он навсегда
теперь останется именно Ветеринаром. Местный Айболит стоял в дверях
дома уже в трусах и майке, что однозначно говорило, на рабочие
сверхурочные часы он явно не рассчитывал.
– Как кто? Некому, что ли? Бабка моя. Думаешь, шутки тебе тут?
На! Смотри на козла! – Матвей Егорыч упорно подпихивал Бориса к
Ветеринару. Но Борька настырно упирался всеми четырьмя ногами и
идти отказывался. Видимо, ему, как и мне, Клавкин сын категорически
не нравился.
В итоге, поняв, что покоя никому не видать, пока Матвей Егорыч
не получит желаемого, да еще и мать зудела рядом в ухо:”Ну, что ты,
Славик, ну посмотри козла-то”, Ветеринар, матернувшись вышел во
двор, включил большой фонарь, который висел на столбе рядом с
домом, и принялся задумчиво разглядывать животное на предмет
болезни. Борька переминался с ноги на ногу и отвечал таким же
внимательным, но очень подозрительным взглядом.
– Так а что с животным? – Спросил, наконец, Айболит, не
обнаружив видимых повреждений.
– Алкоголик он. – С тоской констатировал дед Мотя.