Оно разное, это дыхание, – то восторженно весеннее, то прерывисто горькое, как в рассказе «Белогрудка» – о трагической судьбе белогрудой куницы, которая ценой своей жизни, сама того не ведая, перевоспитала обитателей сразу двух деревень. «До сих пор помнят в Вереино и в Зуятах Белогрудку. До сих пор здесь строго наказывают ребятам, чтобы не смели трогать детёнышей зверушек и птиц. Спокойно живут и плодятся теперь меж двух сёл, вблизи от жилья, на крутом лесистом косогоре белки, лисы, разные птицы и зверушки. И когда я бываю в этом селе и слышу густоголосый утренний гомон птиц, думаю одно и то же: вот если бы таких косогоров было побольше возле наших сёл и городов!»
Хочется верить, что астафьевские рассказы для детей станут для вас, ребята, ещё и «затесями», которые укажут вам путь к прекрасной литературе, которой богата земля российская, а не к однодневкам-пустышкам, созданным на потребу невзыскательной толпы. А ещё осмелюсь посоветовать, дорогие читатели… Обратите внимание на язык астафьевской прозы – чистый русский язык, без всяких иноземных примесей. Он напоминает мне прозрачный прохладный ключ, к которому всегда с жадным ожиданием приникаешь после долгого пути по пыльной дороге под знойным солнцем, делаешь глоток, другой, третий… И не хочется отрываться. А когда отрываешься, ты уже смотришь на мир другими глазами. И совсем по-другому относишься к тому, что тебя окружает, и к тем, кто рядом с тобой.
С надеждой на понимание
Людмила ВИНСКАЯ,
главный редактор альманаха «Русское поле», член Международной федерации журналистов
Экология человека и природы
В своих «Беседах о жизни» Виктор Петрович признавался: «Для детей я всегда пишу со светлой радостью». Рассказы для детей особенно давались между сложными, глубокими, ранимыми произведениями о войне. И выдохнувши всё больное во взрослую прозу, Астафьев, будто желая «написаться» чистого, отчиститься, – садился за писательский стол, вспоминал себя пацанёнком, тем мальчишкой, что бегал по улицам в Овсянке и которому бабушка Екатерина Петровна грозила в шутку. Этот восьмилетний деревенский пацанёнок, с тонкой шейкой, любящий птиц, рыбалку, лес, исцелял больное сердце Виктора Петровича. Пожалуй, не найти более писателя, который бы мог сравниться с Астафьевым по силе света, исходящей из исповедальной детской прозы.