Когда захожу к девочкам, первым делом замечаю, что Харлам больше
не брюнет. Он смыл краску с каштановых волос, и глаза обрели синий
оттенок.
- Скинул шкуру, Харлам? – приподнимаю брови.
- Я не Харлам, - гордо улыбается парень. – Я – Василий Бабушкин.
Сегодняшнюю победу я посвящаю своей маме, - в его глазах блестят
слезы. - Настал тот день, когда мне больше не нужно скрываться.
Спасибо, Сеня.
- Я рад, что тебе хватило смелости, Вася, - искренне хлопаю
снявшего личину друга по плечу. – Теперь ты будешь сражаться с
открытым лицом, как подобает «фениксу».
- И правильно. Мы же всё-таки не Маски, - глубокомысленно кивает
слушавшая Алеся.
Ну вот. А про Воронов и Жаворонков я тоже вслух болтал на
тренировках?
- И не Вороны, - поддакнула Дарико.
Эх, болотопсы жеваные.
Атаман поднимается со скамьи, и все замолкают:
- «Золотые фениксы»! – громко произносит Симона. - У нас был
выбор: пройти в плей-офф легко или с честью. Мы выбрали честь.
Потому что наш путь – не просто побеждать. Наш путь – побеждать,
сжигая подонков! Мы сожгли «ястребов», теперь очередь «волков».
Больших сволочей не найти, а значит им не место в Лиге!
Будто по команде все дружно поворачиваются ко мне. И я не
разочаровываю:
- Вперед на поле, «фениксы»! Покажите свой ОГОНЬ!
На этой высокой ноте мы покидаем раздевалку, оставляем позади
коридоры и подтрибунные помещения. Трава искусственного газона
вспыхивает перед нами огромным зеленым прямоугольником, разрезанным
на части снежно-белыми линиями разметки десяти аршинов и зачетных
зон.
Стартовый состав «фениксов» выстраивается шеренгой в центре
поля.
«Волки» еще не вышли. Предполагаю, что Амиран нервничает в
гадании, пристрелили меня или нет. Вскоре грузина ждет большое
разочарование.
Трибуны полные, что в целом неудивительно. Барышни из «Зарницы»
машут мне платками. Даже пышногрудая Шереметьева вынула сиреневый
платок и тоже им подмахивает. Это не очень нравится моему «прайду».
Астерия явно сдерживается, чтобы не скинуть розоволосую графиню за
перила. Анфиса и Люда не обращают никакого внимания, всё внимание
барышень приковано к полю. Пересекаюсь взглядом с Лизой, княжна тут
же ослепительно улыбается, так что весь стадион меркнет на фоне ее
красоты.
На границе поля наконец появляются «волки». Сразу же «боевые
подруги» - наши и «волков» - хватаются за помпоны и начинают
ритмично танцевать и голосить кричалки. Зрители подхватывают, и
гигантская чаша стадиона наполняется громогласными лозунгами.