Напрягая память, он пытался восстановить все пройденные за шесть
лет маршруты и отыскать их на карте. Получалось плохо, и все же
некоторые удалось найти, в основном по названиям рек и городов.
Казавшийся раньше бесконечным мир вдруг обрел внятную форму и цвет,
и каждое узнанное место перестало быть «где-то там» и стало «вот
здесь». Карта была слишком большая, чтобы взять ее с собой, и Босой
долго и неотрывно смотрел на нее, запоминая мельчайшие детали. Он
понимал, что возможно увиденное здесь навсегда останется величайшим
хранящимся у него в голове знанием, не считая конечно гррахского
трактата, и потому врезал в память каждый сантиметр, особенно в тех
местах, где красные круги обозначали убежища людей из прошлого.
***
- Вы оставите здесь все: и монстра, и мензурки, и девчонку, -
Дуст показал на Зою.
Он снова держал в руках двустволку. Оружие грозное, особенно
если уметь с ним обращаться, но далеко не решающий аргумент, когда
перед тобой четверо человек, каждый из которых может изрядно
удивить в бою. Видимо, ученый не считал Винника и Зою противниками,
достойными внимания. Или надеялся на прикрытие в виде отряда Роя у
него за спиной: Грач с многозарядным арбалетом, Зуб и Малой с
копьями, и сам главарь охотников с самым настоящим автоматом.
- Какую девчонку, старик? – Босой двинулся вперед, надеясь, собрать
все внимание только на себя. Когда было нужно, он умел говорить
так, что окружающие были вынуждены его слушать.
- Девчонку, которая девчонка, - Дуст снова указал на Зою и
махнул ружьем, пытаясь отогнать надвигающегося ловчего, - отойти на
место. Тебе никто двигаться не разрешал.
Босой не останавливался, и Рой с Грачом тоже нацелили свое
оружие на него. Все они явно не рассчитывали, что ловчий сразу
начнет наглеть и попрет вперед, не пытаясь договориться и выйти из
конфликта с минимальными потерями. Долго ждали, выбирали позиции,
посмеивались, осознавая собственную силу, спорили, наверное, сразу
ли Босой упадет на колени или немного поломается.
Отдать мензурки и монстра и вправду было бы самым простым
вариантом, но Дуст, с Роем решили позариться на Зою, считая ее за
рабыню. Для ловчего узор на шее девчонки давно перестал что-либо
значить. Да и значил ли с самого начала?
- Отойди! – Дуст оказался не готов выстрелить сразу и теперь не
знал, что делать. Дуло его ружья уже упиралось ловчему в живот. –
Эта штука не игрушечная.