Взявшись за ноги Белкариэль, я развел их еще шире, пристраиваясь
и резко двинув бедрами. Полный страсти и желания стон послужил мне
лучшей наградой. Да-а-а! Давненько у меня не было такого
качественного секса, пожалуй, я появления Мурры. Утренние минеты
это, конечно, очень приятно, но не было в них той животной страсти,
что позволяла сердцу биться чаще и разгоняла в жилах кровь.
Чтобы Ариэль не успела соскучиться, я осторожно шлепнул ее по
заднице. Волна мурашек и тихий стон сильнее прижавшейся к подруге
эльфийки показали, что я на правильном пути. Что ж, не будем
расстраивать прекрасную даму.
— Ах! Да, да, да! Еще! Ммм…
А потом пришла очередь Мин.
— Ну уж нет, ты столько работала и одна останешься ни с чем? Так
не пойдет.
Я подхватил не ожидавшую подвоха куноити и положил ее на
свободный участок кровати. Как и ожидалось, она была уже готова, но
смиренно помогала своему хозяину, ничего не требуя взамен. Подобное
рвение требовало вознаграждения, и у меня как раз оставались силы
его предоставить.
— Ммм… — первые минуты Мин пыталась сдерживаться, но сладкий
стон все же прорвался сквозь плотину смирения и молчания.
Возбужденная куноити скользнула в оргазм, обхватив меня руками и
ногами. Я держал ее на весу, нежно гладя по спине и сам с упоением
разряжаясь.
Мы одновременно рухнули в постель без сил. Мин непривычно нежно
улыбнулась и поцеловала меня, прежде чем аккуратно выскользнуть из
объятий.
— Я посторожу ваш покой, господин и госпожа.
Свято место пустовало недолго. Через несколько мгновений я уже
обнимал очень довольную Уну. Фее тоже хотелось пошалить, но,
принимая во внимание мою усталость, она милостиво разрешила мне
отдохнуть до утра.
Сзади ко мне доверчиво прижалась Белкариэль, а к ней в свою
очередь Ментариэль. Так мы и уснули, перемазанные, измотанные и
абсолютно счастливые.
Полная версия сцены вот здесь https://author.today/reader/224585/2118963
Я не знал, что и думать. То ли бить себя по лбу и называть
последним идиотом, второй раз позволившим себя отравить, то ли
задать резонные вопросы телохранителям. Пожалуй, я склонялся сразу
к обоим вариантам, но ведь был и третий — умереть и ни о чем не
думать. Я еще никогда не ощущал себя так спокойно и уютно, как в
объятиях всепоглощающей тьмы. Приглушенные голоса словно доносились
из другого мира, вызывая раздражение и безудержное желание
повернуться на другой бок и натянуть одеяло на раскалывающуюся
голову. Пересохшее горло беспощадно драло, на языке расцвела
убийственная горечь. Осторожные прикосновения воспринимались
ударами кованых ботинок по ребрам.