Его
«указка», пусть и не сразу, но сумела выцепить меня в толпе и
уставилась точно в лоб — затеряться в людском водовороте не
вышло.
—
Р-разберемся! — полицейский оказался невысоким крепышом с гладко,
до синевы выбритым подбородком и подкрученными усами, слишком
пышными для его узкого, смуглого лица. Наверняка бывший вояка —
унтер какой-нибудь, даже на гражданке умудрившийся найти себе
вполне привычное местечко, мало чем отличавшееся от прежнего. —
Пр-ройдемте!
Поскольку
последнее относилось уже ко мне, я вздохнула, опустила поля шляпки
пониже и потащилась за ним в участок. Вот ведь
угораздило!
— Что у вас
в ней было? — маленькая комнатка рядом с администрацией рынка,
выделенная под нужды полицейских, могла похвастаться синими
ободранными стенами, колченогим столом и сидевшим за ним
молоденьким лейтенантом, который сейчас и проявлял ко мне
любопытство. — В сумочке?
Я
постаралась задавить тоскливый вздох, задумалась, что буду отвечать
и вдруг поняла — лучше всего правду. Потому как не было у меня там
ничего важного. Ну вот просто вообще ничего. Не считать же за это
несколько купюр, без которых я вполне могла обойтись, и расписку от
часовщика — он мне и без того отдаст отправленные в ремонт
часики.
— Немного
денег, пудреница и пара каких-то квитанций, не помню даже за
что.
— И все? —
с прорезавшейся надеждой поинтересовался лейтенант, сверкнув
синими, под цвет стен глазищами в пушистых девичьих ресницах. — А
документы?
— Нет. Я
сегодня не взяла их с собой.
— А вот это
вы зря... Елизавета Андреевна, — сверился тот с протоколом, который
уже начал составлять. — Бумаги с собой лучше все-таки носить, а то
мало ли?
— Да,
конечно, — спорить смысла не было. — Понимаю, времена сейчас
трудные.
—
Нормальные времена, — посуровел этот почти мальчишка, что не шло
ему катастрофически. — Но будем считать это удачным для вас
стечением обстоятельств.
— Конечно,
— повторилась я.
— Заявление
подписывать будете? — согнал он так не подходившее ему мрачное
выражение лица и попытался выглядеть любезнее.
— Н-нет,
пожалуй, — сообразить, что и ему это безнадежное дело нужно не
больше моего, оказалось нетрудно. — Я не стану оформлять все
это.
— Уверены?
— надежда в голосе полицейского окрепла.
— Уверена,
да. Вы же его все равно теперь не поймаете?
— Скорее
всего, нет, — признал тот очевидное, — если уж не удалось
прихватить сразу на месте.