К вечеру мы уставшие, грязные и голодные благополучно вышли из
джунглей и оказались на берегу озера. Лимхо показал нам спрятанную
в кустах, побитую жизнью лодку. Мы спустили её на воду, добрались
на ней до острова и пошли на местный базар. Там-то по наводке Лимхо
мы и продали весь наш улов. Он потянул аж на три серебряные монеты
с медью. Но медь мы тут же отдали местному умельцу, который
по-быстрому сварганил ключ к кандалам Лавана.
Одарённый снял их, с наслаждением потёр натёртые запястья и
предложил:
— Можа, продадим? Артефакт всё-таки, даже два.
— Нет, — отрицательно покачал я головой и посмотрел на
измученную Мелиссу, которую снова покусали насекомые. Её лицо могло
похвастаться россыпью красных точек и чуток заострившимися
скулами.
— Да на кой они нам? — удивился Лаван, сверкнув глазами. В них
отражалось пламя редких факелов, кои освещали улицу, стиснутую
домиками с камышовыми крышами.
— Нужны, — отрезал я и взял слабо сияющие браслеты с цепями.
Кажется, они скоро разрядятся. Но авось до утра доживут. Есть у
меня одна идея. — Лаван, веди нас в трактир. А ты Мелисса подойди
сюда.
Одарённый кивнул и двинулся по улице. А мы с девушкой пошли за
ним. Лимхо же поплёлся следом за нами.
— Слушай, — прошептал я, склонившись к плечу Мелиссы, — а вот
эти кандалы сдержат твою внутреннюю распутницу, если их на ночь на
тебя надеть?
— Зверя, а не распутницу, — глухо проронила она, наградив меня
недовольным взглядом. — Наверное, сдержат. Луна уже давно пошла на
убыль. Теперь меня, скорее всего, только смертельная опасность
заставит обернуться. Но кандалы лучше надеть.
— И спать ты будешь одна в комнате. На всякий случай. А то меня
в тот раз из-за тебя чуть на мороз из трактира не выгнали.
— На твой язык бы надеть кандалы, — прошипела девушка, ускорила
шаг и поравнялась с Лаваном. Тот сразу же томным полушёпотом
отпустил ей какой-то комплимент.
— Я могу идти дом? — спросил догнавший меня Лимхо.
— Иди, иди, — отпустил я его. — Хотя постой… у тебя дом большой?
Мы сможем все в нём разместиться?
— Я живу один в хижина тут рядом.
— Что-то родители тобой совсем не занимались, — проронил я. —
Ладно, дуй восвояси.
Мальчишка кивнул и растворился в темноте между домишек. А мы
втроём вошли в трактир.
Наше трио имело весьма жалкий и непрезентабельный вид, посему
немногочисленные посетители разом умолкли и уставились на нас. Но
уже через пару секунд они вернулись к своим блюдам и напиткам. В
зале снова зазвучали разговоры и застучали ложки.