Не успел перевести дух, как получил
сокрушительный удар, заставляющий сердце замереть, кожу обуглиться,
волосы сгореть. Нервная система оказалась под колоссальной
нагрузкой, и я забыл, как дышать.
Но я не забыл, что значит магия. И
никто не мешал мне направить всю накопленную ману из источника к
ядру хаоса. Что я и сделал.
***
Толпа шайтранов под защитой щита
наблюдала за казнью и не могла поверить своим глазам. Абсолютное
оружие императора — палач Рынх, верховный глава магического совета,
чья мощь и сила вызывала абсолютный трепет у каждого шайтрана,
создал легендарное заклинание, о котором они слышали лишь в виде
таверных баек.
Величественный и непобедимый
Эркхнарион пришёл в мир жалких людишек, чтобы уничтожить их мага,
вызвавшего длительные и ожесточённые дискуссии на имперском
совете.
Запретная магия, что исчезла из Шаи,
оказалась в руках мелкого и худого человека, что лишь недавно узнал
о самом существовании магических искусств. Сам факт его
существования — клеймо и позор для шайтранов. Убить его и вернуть
благосклонность первородных, изгнав проклятую Создателем магию
хаоса из этого и другого мира — величайшая радость и цель каждого,
кто зовёт себя магом.
Радостные возгласы накрыли
многотысячную армию, что с имперскими тотемами и знаками отличия
стояли у главного портала, наблюдая за схваткой. Удивительно, но
Экхнарион раз за разом обрушивал свою мощь и ярость на презренного
человека, будто намеренно растягивая удовольствие казни.
И лишь передние ряды с удивлением
смотрели на замершего в нелепой боевой стойке человека, так и не
пошевелившегося с момента начала «прожжения». Великий дух молний,
владыка скорости, света и огня величественно взревел и в
сокрушительной атаке бросился на это низкорослое ничтожество,
начиная свой танец десяти тысяч прожжений.
*БАБАХ*
Перекрывающий гром святого зверя шум
раздался над зелёным ковром ещё одного королевства шайтранов, что
появятся здесь во множестве после окончания Великой Охоты.
— ЧТО? КАК? — передние ряды
зашумели, вызывая непонимание у стоящих позади воинов и магов.
Если бы они могли увидеть картину
растерзанного на множество частей священного зверя, многим бы из
них стало не по себе. Некоторых бы даже охватила паника. Особо
впечатлительные, фанатично верующие в непобедимость Эркхнариона, и
вовсе бы познали столь редкое и пугающее чувство животного
страха.