Покрутил головой, эка я размечтался, планов нагородил, а сам
забыл, что ищут меня усиленно и какой мне теперь торговец? Сидеть
нужно как мышь, тихо, без шума, и не высовываться по глупому. Тогда
есть шанс уцелеть.
Пока размышлял, поглядывал на цинки с патронами. Распотрошить
бы, да зачем? Сначала разобраться с оружием нужно. Вот если
получится довести его до ума, тогда можно и вскрывать патронные
ящики. Столько времени лежали и ещё немного полежат, целее
будут.
Так что пока всё найденное убираем к остальным вещам, буду
перекладывать найденными шмотками. А вот широким ремнём опоясался.
Вокруг тела обернулся, а застегнуть его не проблема. Можно
подогнать. То, что жёсткий, так это хорошо. Ремень из числа
трофеев, взятых в капитанской каюте. Сделан из какого-то материала,
скользкого на ощупь и прекрасно сохранившегося. Заменив им старую
излохмаченную верёвку, которой подпоясывал мешковатый не по росту
комбинезон, даже почувствовал себя значительно взрослее. Отложил в
сторону свою торбу, посмотрел на найденный в шкафу трофейный
рюкзак, решительно начал запихивать в него свои трофеи, оружие и
коробки с патронами. Туда же отправились и электрические приборы
для удаления волос с лица, дед называл их бритвами, два небольших
проигрывателя для музыки вместе со стопкой блестящих круглых
дисков. Потом проверим, сохранилось ли на них что-нибудь или нет. У
торговца есть электричество от солнечных батарей. Если даже и нет,
всё равно денег стоят, вон какие красивые. Блестят при свете
светляка, зайчики по стенам отбрасывают, даже темнота отступила.
Туда же отправились два бинокля, один большой, другой маленький,
ножи и ещё куча разной полезной мелочёвки, которую просто выгреб из
стола и шкафа. Одежду не брал, да и не было подходящей. Можно было
прихватить тёплую куртку из такого же искусственного материала что
и мой ремень, да больно уж много места в рюкзаке она заняла бы.
Облизнулся на стоящие у двери высокие ботинки со шнуровкой. Взял в
руки, а они такие же каменные, как и кобура для пистолета, не
согнуть. Не стал связываться, так и оставил на своём месте.
Уже на пороге притормозил, оглянулся на рисунок, с которого
улыбалась весёлая женщина, мысленно ещё раз попросил у неё
прощения, кивнул благодарно сиротливо лежащей на столе пыльной
фуражке и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.