Ближе к выходу чётче заработала моя сигнальная сеть. Удалось
обойти ближнюю засаду. Повезло, что немного их. Дальше нельзя,
начали волноваться, что-то почуяли, засуетились, головами
закрутили. Замер, стою на месте, глаза так и держу зажмуренными,
полностью на своей сетке сосредоточился. Как будто серый дым
клубится передо мной и в нём чёрными пятнами выделяются мои враги.
Первый раз такое увидел, от страха, наверное, способности
усилились. Сам усмехнулся своим мыслям. Тут впереди
непонятно что, а я радуюсь новым появившимся возможностям. Вроде
успокоились, перестали вибрировать. Малюсенький шажок вперёд, ещё
один. Перед проломом один караулит. И на улице ждут. Пара у самого
пролома замерла. Нет выхода. И сдаваться нельзя. Отчаяние придало
злости. Жаркая волна адреналина разом вытопила ледяной холод,
выпрямила спину, ударила в голову, отбросила все мысли, заставила
действовать. И плевать, что вот так ни разу не сталкивался со
своими врагами вплотную, что доселе ещё ни у кого не отбирал эту
грешную жизнь. Те бандосы не в счёт, их я не своими руками
прикончил. Только одно чётко сидело в голове и вскипевшая ярость
усилила это чувство. Желание выжить! Или я, или меня, третьего не
дано! Вся прожитая короткая жизнь этому учила.
Чёрное пятно рядом, отпускаю ящик с инструментом, в длинном
выпаде резко тянусь вперёд, навалившийся на плечи рюкзак придаёт
дополнительное ускорение. Железо в моей руке почти без
сопротивления входит под рёбра ближайшему. Мерзкий хруст
разрезаемой шкуры, пронзительный захлёбывающийся вопль, тут же
сменившийся глухим бульканьем, и завалившееся набок тело
соскальзывает с клинка, сабля освобождается от тянущей вниз
непомерной тяжести. Тут же опираюсь на неё, чтобы удержать
равновесие и остаться на ногах. Выпрямляюсь с трудом, еле-еле
пересиливая давящий вниз и вперёд объёмный груз за спиной. В уши
врываются звуки глухого топота сбоку — из глубины трюма все
двуногие хищники рванулись к проёму. Нос забило вонью немытого тела
под ногами. Даже головой потряс от навалившихся чувств. Свет на
мгновение заслонили два одновременно протиснувшихся с улицы тела,
сбоку крест накрест полосую ближайшее, и, пригибаясь, зажигаю
светляк. В набегающих из глубины бомжей, сверкающих широко
распахнутыми глазищами, пускаю свой самый сильный поток пламени и
следом второй, чуть в сторону, в другое тело. Порубленный у проёма
враг остался на ногах и теперь медленно разворачивается ко мне,
сжимая в руках что-то острое. Или мне кажется, что медленно. Плавно
поднимаю руку, с размаху бью его саблей куда-то в шею или плечо. Из
глубины раздаётся дикий оглушающий вой, краем глаза вижу как яркое
пламя вспыхивает на трухлявой одёжке сгорающих заживо людей. Всё
замирает, кроме горящих в страшных корчах фигур. С усилием отвожу
взгляд в сторону,подхватываю свой ящик и делаю шаг к выходу,
отталкивая изо всех сил заваливающееся на второго бомжа тело и этим
сбивая с ног обоих, задерживаюсь на мгновение, пытаясь протиснуться
вместе со всеми своими вещами в узкий лаз, поднимаю ногу, чтобы
шагнуть на улицу, как слышу за спиной облегчённый вздох уставшего
корабля, и он резко схлопывается под навалившейся сверху
многотонной массой слежавшихся судов и разнообразного хлама. А меня
тугой воздушной волной, словно пробку из бутылки, выкидывает из
узкого пролома. Пальцы не выдерживают и разжимаются, выпуская резко
потяжелевший ящик с инструментом. Вижу внизу пустую тропу,
пролетающую подо мной узкую палубу и влетаю в панорамное разбитое
окно какой-то очередной развалюхи. Тяжёлый рюкзак тянет вперёд, с
треском шмякаюсь обо что-то, дыхание перехватывает, в грудь больно
врезается проигрыватель. Падаю лицом вниз, что-то хрустит. На
последних остатках сознания пытаюсь перевернуться на спину, рюкзак
не даёт, остаюсь на боку. Глаза заливает кровь из разбитого носа, с
хрипом удаётся втянуть ртом живительный воздух, глотая солёную
кашу, и замереть от накатившей слабости. На этом всё, голову
закружило стремительным водоворотом, ласковая спасительная темнота
окутывает сознание, прогоняя резкую боль...