— Я услышал тебя и волю богов, жрец
Имити-ша, — веско обронил Ренх-сат. — Ты останешься моим
гостем?
— Боги велели проследить, как ты
исполняешь их волю, — кивнул жрец, и его жидкая бороденка коснулась
груди.
— Тогда ты сможешь начать это делать
с завтрашнего дня, — усмехнулся тиодхар. – Ибо завтра я начинаю
бой.
Третье мая, Инляндия, Нестингер
Люк Дармоншир
Люк вместе с леди Викторией и
озмеившимся Робертом Таммингтоном вернулись из Милокардер в
расположение дармонширских войск по первому призыву командующего
Майлза. Спать в эти дни удавалось урывками, внимание за почти двое
суток спасательной операции начало рассеиваться: Виктории, тоже
уставшей донельзя, пришлось чуть ли не фейерверки перед носом
несущегося к Драконьему пику Люка пускать, чтобы тот
среагировал.
— Сигналка от Майлза сработала, —
сказала она, когда Люк наконец-то снизился к ней и опустил
клювастую голову, стараясь не задеть остальными частями тела
драконов и людей на берегу. – Нужно уходить.
Еще какое-то время занял поиск Тамми,
который сонно гонял баранов, ради разнообразия хватая их и лапами,
и хвостом, и с закрытыми глазами. Люк не протестовал: для
тренировки меткости и ловкости – самое то. Таммингтону повезло с
ударным обучением в почти боевых условиях. А скорость, с которой он
осваивал новые умения, давала надежду не только на значительную
поддержку в боях, но и на удачный исход задумки с коронацией.
«Тамми, ты меня восхищаешь, — хвалил
Дармоншир во время редких встреч над берегом, где расположился
временный пункт спасения драконов, и похлопывал собрата длинным
хвостом по спине. – Я на третий день после инициации был неуклюж,
как новорожденный щенок».
«Стараюсь, Лукас», — застенчиво
отзывался лорд Роберт, пытаясь не глазеть на дракониц и леди
Викторию. А особенно на Владычицу Ангелину, на которую не смотреть
было очень сложно. Но опасно: она могла таким ледяным взглядом
одарить в ответ, что поджимались лапы.
Люк понятливо усмехался и улетал.
С бывшей невестой он успел обменяться
радушными приветствиями, погреться у огромных раскаленных ею
камней, которые источали жар, как плавильные печи, посмотреть, как
она управляется с детьми, и сбежать от картин нелегкого
родительства, наблюдаемых им с настороженностью. И попрощаться с
ней и Нории успел перед уходом в Дармоншир. И удивиться – потому
что сначала она величественно протянула руки, чтобы он подошел,
обняла, а затем строго велела, отступив: