особая примета, записанная на гербовой бумаге,
— вызвала у меня сильнейшее желание избавиться от писарей как от
ненужных свидетелей.
«Сломать им шеи
будет проще всего» — всплыла еще одна подсказка.
Избавиться от
свидетелей и сбежать?
Я бросил быстрый
взгляд на свои руки, на сильные запястья, широкие ладони, крепкие
пальцы. Откуда-то пришла уверенность, будто ломать чужие шеи очень
легко. Будто я делал это уже много раз прежде… Но одновременно
пришло понимание, что это неправильно — убивать людей вот
так…
Я не успел ничего
решить, поскольку дверь в дом открылась и внутрь шагнул один из тех
людей, которые встретились мне на поле с мертвецами.
— Закончили? —
спросил с порога. — Там еще двое живчиков ждут очереди, эти сами
приперлись.
— Тут вишь какая
загогулина, Мартус, — весело сказал Карик, — первый-то живчик
непрост. Надо бы кого-нибудь из людей даны Энхард позвать, пусть на
него глянут.
Я напрягся еще
сильнее. Зачем людям этой неведомой даны на меня смотреть? Ясно,
что дело связано с «особыми приметами», будь они неладны, но
смысл-то у этого какой?
Брови Мартуса
поползли вверх.
— Людей даны
Энхард, говоришь? Да ну, быть не может.
— Наше дело
маленькое, — буркнул Умос. — Есть приказ от даны всех живчиков
проверять, мы и проверяем. Цвет глаз и цвет волос совпадает,
родинки тоже.
Мартус смерил меня
долгим взглядом, недоверчиво покачал головой.
— Ладно, я сам
схожу, приведу кого-нибудь. А ты, парень, — обратился он ко мне, —
голый не стой, оденься.
— Вы поняли, кем я
могу быть? — потребовал я, все еще ощущая сильное желание
избавиться от свидетелей — уже трех — и сбежать.
Мартус
хмыкнул.
— Наши умники тут
решили, что ты можешь оказаться пропавшим внуком даны Энхард. Но
ты, парень, губу не раскатывай, уже много ложных опознаний
было.
Я шагнул к тому
месту, где лежала принесенная для меня одежда. Желание избавиться
от свидетелей ушло, оставив недоумение. Отчего-то в моей памяти
выражение «особые приметы» вызывало видение тяжелых ручных и ножных
кандалов, глубоких шахт, а еще виселицы, стоящей на главной
площади, а вовсе не пропавших внуков благородных дан.
— Устраивайся
поудобней, парень, ждать придется долго, — посоветовал мне Карик,
когда я оделся. — Слуги даны Энхард на подъем тяжелые,
их…
Снаружи дома
послышался звук бегущих ног. Потом чья-то рука с силой толкнула
дверь, и на пороге встала девушка. У нее было красивое, хотя и
немного бледное, лицо, ярко-синие глаза и прямой тонкий нос.
Стройная, статная, с темно-русыми волосами, убранными в
замысловатую прическу, в платье скромном на вид, но из очень
дорогого материала. Тут я с недоумением понял, что, оказывается,
способен на вид различать цену ткани.