– Что это?
Герти присела и кончиком пальца тихонько провела по страшным клыкам.
– Так удивительно, правда? Будто в стародавние времена. Это же древние галлы поклонялись дубам? Здесь надрублено. Тогда, во время событий, захватчики, комбатанты эти, дуб хотели срубить. Зачем, спрашивается? Не справились, бросили. А потом кто-то видите что придумал – вставил в пораненное место охотничий трофей. Может, в обозначение, что дуб тоже бился с захватчиками? С той стороны порублено сильнее, там целый череп вделан. Но не так странно и страшно. Сразу видно, что череп вепря, а здесь словно само дерево грозится.
Мы медленно двинулись вокруг дуба. Череп белел плоским лбом довольно жутко, надо признаться. Вдруг сестры вскрикнули. Младшая прижалась к старшей. В темноте казалось, что с клыков каплет кровь.
– Этого не было, не было! Смотрите, смотрите! – прошептала Герти то ли со страхом, то ли с восторгом.
Кровь обернулась ниткой коралловых бус. Я почувствовал, что эта минута с ее зеленоватой тьмой и тайной действительно существует. Мы стояли, как будто ожидая чего-то. Герти сняла сережки и осторожно привесила их к бусам. Но тут же вскочила и выбежала из-под шатра ветвей. Марта догнала ее и, обняв, покружила на месте.
– И что это значит?
– Просто так, – смутилась Герти. – Нам всем на удачу.
– А дуб тебе ответил?
– Разве не слышали? Конечно, ответил.
– Вы верите в приметы? – вмешался и я.
– Да не верю я ни в какие приметы. Захотелось. Красиво. Как в сказке.
– Значит, вы мне подарили удачу? И дуб, и месяц. Давайте увидимся завтра вечером, я тоже придумаю, что вам подарить.
– Завтра вечером, – сообщила Марта, – мы с Юджиной уезжаем на кордон.
От удивления я переспросил:
– Вы – на кордон? Зачем?
– Наша очередь в дозор. Мы же в ополчении.
– Втроем в дозор? – не понимал я.
– Герти в дозор еще не ездит…
– До совершеннолетия устав не пускает! – крикнула через плечо опять убежавшая вперед Герти.
В памяти промелькнуло что-то из прочитанного в детстве: «бесшумно снять часового»… «вырезанная дикарями застава»…
– Завтра сменяются оба дозора, вот мы и едем с отрядом. На двое суток. Вы как обживетесь немножко, тоже ведь запишетесь в ополчение. Тогда вместе поедем.
В словах Марты внятно звучало то самое, что называется давлением общественного мнения. Так это и делается, очаровательные губы произносят: «Вы ведь тоже, конечно…»