– Ну, и кто же?
– Нашлась проницательная личность, которая открыла правду и сообщает всем желающим. Нежелающим тоже.
Андрес покачал головой наивно-сокрушенно.
– Ну так телись. Хоть узнаю, а то всю жизнь в потемках.
– Дословно: такой отличный парень, душа-человек, все понимает, веселый-превеселый и совсем простой. Доволен?
– А как Феликс определяет тебя?
– Забыл поинтересоваться. – Андрес заметил книжки. – А это что? Побывал у Виртуса! И как тебе роковая тайна?
– Одну строчку прочел. Смешно. Ты разве читал? В чем там дело?
– В том, что простой отличный парень узнает, что его родной отец – самый настоящий разбойник. Грабит и убивает. Родного сына собирался прикончить. В таком духе.
– И простые парни жалуются Виртусу, что у них тоже с отцами нелады. Понятно. А зачем это ему?
– Наставник-энтузиаст. Мечтает о духовном водительстве. Да и правда водит кое-кого. Кстати, у тебя хорошие шансы. Ведь Марта не пользуется женским успехом.
– Не может быть.
– Где ваша проницательность, маэстро? Ее слишком торжественно признают красавицей. Разумному человеку не нужен музейный уникум. Это раз. Здесь все ужасно порядочные. Это два. С честными намерениями на нее не претендуют, с нечестными – тем более. Сокровище очень плохо лежит и ждет, чтоб его подобрали. А ты ведешь партию грамотно.
– Она же тебе боевой товарищ.
– Ах да! Это три. Надежный боевой товарищ. Гражданка и ополченка. Такую не за что любить.
– Разве?
– Ты идешь или так и будешь валяться? Тогда наливай. … И что значит «разве»? Женщин любят не за гражданские доблести. Или думаешь, за доблести?
– И за что же?
– Ровно за то же самое, за что презирают. За бабью логику. За ветер в голове. За жадность к танцам, побрякушками и тряпкам. За стервозность и капризы. За глупый эгоизм и предательскую ненадежность. За рабскую преданность и собачью самоотверженность. За то, что с ней опасно. За то, что с ней безопасно. Как в игре. От огромного выигрыша каждый нерв дрожит и ликует. И от проигрыша тоже.
– Вот как? Здесь азартные игры запрещены? А неазартные тебя не занимают?
Он то ли не понял, то ли не обиделся.
– Здесь мало что запрещено. Нет, дело в другом. Народ не такой, чтоб трудовые гроши просаживать. Здесь нравы тугие. А риска без того хватает. Кстати, вот и четвертый пункт: в игре с дочками Старого Медведя рисковать никто не станет. Кроме тебя да меня.