– Везде – это, значит, везде. В лесу, в поле, на озере, в небе…
– И ты его видишь?
– Нет.
– М-м-м…
– Но я с ним разговариваю.
– И о чём?
– Обо всём.
– Опять двадцать пять! «Обо всем»… И о тухлых яйцах?!
– Прекратите! Нельзя так говорить! Зачем вам все это?
– Считаешь, что я твои разговоры с Богом не пойму?
– Слушайте! Давайте всё-таки чай пить.
– Не хочу я твоего чаю! А ты мне лучше скажи вот что… Человек Богом создан?
– Да. И по образу Его.
– Почему же тогда человек все время зло творит?
– Вы о конкретном человеке говорите или вообще?
– Какая тебе разница?
– Существенная. Если вы говорите вообще о человеке, то это философия, а если о конкретном человеке, то это жизнь.
– Я о себе говорю, а поэтому говори просто. Не мудри и не умничай.
– Постараюсь. Видите ли… Человек слаб. Любой. А дьявол силен… Это внутренняя борьба…
– Не п. ди! – оборвала Елену Олеговну старуха и, повернувшись, решительным шагом вышла из дома, не сказав хозяйке «до свидания».
Елена Олеговна постояла в недоумении у двери, в которую только что вышла гостья, затем быстро вернулась к столу, присела на табуретку и, придвинув недописанное письмо, решительно «дописала»: «А вы сидите там на своём телевидении и не п. дите!»
* * *
Вот и состоялось знакомство Елены Олеговны со старухами. Причём, с одной из самых одиозных фигур старушечьего сообщества.
Елена Олеговна вынуждена была признать, что эти старухи стали серьезно обращать на себя её внимание. Теперь она часто подходила к кухонному окошку, приоткрывала его и подолгу слушала их разговоры, и почти перестала писать… Если честно, то старухи тут не причём… Еще ее муж говорил: «Ты, Ленка, очень талантливая, но ленивая, и тоже – очень». Когда он об этом сказал! Сколько лет прошло! Но сказанное им не устарело и сегодня. А условия-то здесь для «писательства» идеальные…
* * *
Наступил вечер. Ну, не совсем еще вечер, а солнце пошло к закату… Глянула Елена Олеговна в кухонное окошко. Сидят.
«А может написать об этих «ничейных» старухах? Кто о них ещё напишет, кроме меня? Вот они. Пиши!»
Уже много лет писала Елена Олеговна книгу о словах, но (простите за употребление «бородатой» идиомы) «воз и ныне там». Где там-то?! «Где, где? На бороде! Вот где».
Посидела Елена Олеговна, посмотрела на чистый лист бумаги, и, взяв ручку, написала крупными буквами: «Ничьё старичьё», а в скобках (пониже) – «Старухи».