Сатвик нажал копку, запустив поток электронов. Я наблюдал фосфоресцентную картину на экране: полосы интерференции, уже знакомое чередование тени и света.
– Ну, – обратился я к Забивале, – теперь смотри в ящик. Скажешь, когда увидишь свет.
Забивала заглянул в ящик. Он еще молчал, когда картина интерференции пропала.
– Да, – сказал он, – вижу.
Я улыбнулся. Ощутил тонкую грань между известным и неизвестным. Погладил ее.
Я кивнул Сатвику, и тот нажал кнопку отключения пушки. Я обернулся к Забивале.
– Ты, наблюдая световой сигнал, обрушил вероятностную волну. Принципиальное доказательство получено.
Я обвел взглядом всех троих.
– Теперь проверим, все ли наблюдатели созданы равными.
Забивала посадил в ящик лягушку.
– Ну вот она – черта перехода. Взгляд на импликат.
Я кивнул Сатвику:
– Включай пушку.
Он нажал кнопку, машина загудела. Я посмотрел на экран. Я закрыл глаза, чувствуя, как бьется сердце в груди. Я знал, что в ящике, повинуясь сигналу с одного из двух датчиков, загорается лампочка; я знал, что лягушка видит свет. Но, когда я открыл глаза, на экране светилась все та же картина интерференции. Лягушка ничего не изменила в системе.
– Еще раз, – попросил я.
И еще раз. И еще.
– Ну? – взглянул на меня Забивала.
– По-прежнему интерференция. Вероятность не коллапсировала.
– И что это значит? – спросила Джой.
– Это значит, что мы попробуем с другой лягушкой.
Мы попробовали с шестью. Одну за другой вытаскивали их из аквариума и сажали в ящик. Результат не менялся.
– Они – составная часть недетерминированной системы, – сказал Сатвик.
– Что это значит? – не понял Забивала.
Сатвик не ответил, только задумчиво потянул себя за ухо.
Я не сводил глаз с экрана и чуть не вскрикнул, когда картина интерференции вдруг схлопнулась в две полоски, но, обернувшись, увидел, что Забивала заглядывает в ящик.
– Просто проверял, горит ли лампочка.
– Горит. Я понял, как только ты ее увидел.
Мы перебрали всех наличных лягушек. Мы попробовали с саламандрами. Коллапса волны не возникало.
– Может, это только с земноводными, – сказал Забивала.
– Да, возможно.
– Что из этого, вообще говоря, следует?
– Представления не имею.
– Как получается, что мы влияем на систему, а лягушки с саламандрами – нет?
– Может, устройство глаз? – предположил Забивала. – Квантовая спутанность проявляется в самих молекулах родопсина.