- Это слишком отличается оттого, что
мы делаем сейчас, - глава маркетинга пожал плечами, - как и тот
экспериментальный материал, из которого он просит сшить себе форму.
Он не прошёл ещё всех проверок, мы не знаем, как он поведёт себя на
теле спортсмена, как, впрочем, и то из чего изготовили этот
образец.
- Но ты согласен же, что он своим
появлением на переговорах, сэкономил нам кучу денег?
- Да, безусловно, - вынужден был
признать очевидное Норед Гетт.
- Тогда пусть творит то, что хочет,
по рукам ему мы бить не будем, поскольку признаюсь тебе честно, мне
самому очень нравится эта обувь, - тихо сказал президент «Adidas»,
- минимализм и простота, вот что я вижу, когда эта шиповка окажется
полностью готовой.
- Всё равно согласно контракта, его
образцы обуви и одежды мы не имеем права продавать до Олимпиады в
Мюнхене, - вздохнул Гетт, - если он станет там дважды олимпийским
чемпионам, то интерес к его персоне и в том, в чём он одет, взлетит
многократно, что нам на руку в любом случае.
- Хорошо, пусть его линейка идёт
параллельно основной, не будем ничего менять в нашей стратегии, -
произнёс по-прежнему задумчиво Адольф Дасслер, - посмотрим, что из
этого всего выйдет. Но этот русский крайне занимательная личность,
согласись?
- Да, а вы видели, как его опасается
сопровождающий? – подметил глава отдела маркетинга, - обычно это
происходит наоборот.
- Да, вокруг Ивана слишком много тайн
и непонятного, но контракт заключен, поздно уже что-то менять.
***
С неметчины, спустя неделю, я
возвращался абсолютно счастливым, бережно прижимая к себе пару
шиповок и кроссовок, существующих в готовом, законченном виде в
единственном экземпляре во всём мире. Форму и новые более
улучшенные образцы обуви для нашей совместной линейки «Forever
Faster», немцы обещали мне поставлять весь этот и следующий год до
самой Олимпиады, чтобы я тестировал их и давал им сразу обратную
связь. На что я с удовольствием согласился, поскольку в эту сделку
входили также и простые спортивные кроссовки, которые я носил в
быту. Так что договорённость о получении халявной хорошей обуви и
одежды, на все случаи жизни в течение двух лет, было отличным
завершением моей командировки. Если кто остался недоволен, так это
мой сопровождающий, который кроме завода и цехов ничего больше не
увидел, но это были уже его проблемы, поэтому сухо попрощавшись с
ним в Дюссельдорфе, я пересел на самолёт регулярных рейсов и
вылетел обратно в Москву.