- Разворачивай! - приказал Шумякин водителю. - Едем в офис!
Машина остановилась на стоянке, которая была сплошь изрисована
желтым, а в каждом углу стояли знаки «Остановка запрещена» с
припиской: «Кроме служебного транспорта». Шумякин вышел из машины и
оказался перед небольшим прямоугольным четырехэтажным зданием. От
стоящих рядом зданий оно отличалось сплошным черным фасадом
непрозрачных окон. Небольшим оно казалось только для обывателей. На
самом же деле здание ещё на два этажа уходило под землю, а
последний исследовательский этаж и вовсе тянулся на сотню метров.
Чем же они так отличились, что им выделили собственного
печатника?
Шумякин прошел через раздвижные двери, направился к лифту.
Подняться на четвёртый этаж по лестнице не составило бы труда, но
он не хотел сбивать дыхание перед встречей с начальником. Тем
более, тот был не в духе.
Подполковник постучался в дверь, получил разрешение войти.
Коломов сидел спиной к стеклянной стене. Оно и понятно. Любоваться
нечем. Парковка, кусочек сквера, банк.
- Товарищ полковник, - сказал Шумякин.
- Подожди! - сказал Коломов, разглядывая бумаги.
Несколько минут он переворачивал листы, хмурил брови, морщил
лоб; Шумякин стоял возле двери.
- Ты сейчас кого-нибудь ведешь? - наконец спросил полковник.
- Ну-у-у-у…, - Шумякин всегда кого-то вел. Нарушения на каждом
углу, в буквально смысле. Стоит хоть на пару сотен метров отойти от
офиса, хорошенько посмотреть и найдешь зацепку. Законы законами, но
способности использовались повсеместно. Печатников на всех не
найдешь. И сейчас Шумякин задумался: о ком именно спрашивает
полковник? Вероятно, ему нужно дело с доказательствами. Хочет
проверить на что способен новый печатник. - Пару дней назад
поступил анонимный звонок. В торговом центре открылась кулинария;
люди туда толпами ходят. Есть основания полагать, что владелец
использует силы для изменения вкуса или…
- Твою мать, Шумякин! - крикнул Коломов и уставился на
подполковника черными глазами из-под густых бровей. - Какая нахер
кулинария?! Ты на солнце перегрелся в своей Доминикане?!
Шумякин не стал говорить, что вылететь так и не успел и что в
Доминикану не собирался. Когда у Коломова краснели щеки, лучше
молчать. Шумякин молчал и в то же время презирал себя, что ему
приходится работать с таким неуравновешенным куском…