Иногда складывается такое ощущение, словно совсем рядом существуют иные реальности и пространства, в которые время от времени отлучаются некоторые живущие рядом. Заныривают туда и больше не возвращаются, потому что существует некое подводное течение времён и пространств, занырнуть в которые не трудно, а вынырнешь непременно в другом месте, потому что течением сносит
У пространства четыре измерения: длина (она же – ширина, она же – высота) и время. Предположим, вы хотите переместиться из одного места в другое, а потом – вернуться туда же, где были раньше. Вы можете это сделать? Нет. Почему? Потому что время изменилось. Вам кажется, что вы вернулись, но на самом деле вы уже не там, где были раньше. Мало того: вы будете не там, даже если останетесь на месте.
Ноль – это не ничто, а флуктуации положительной и отрицательной виртуальных бесконечностей, находящихся в некоем поле (или полях). Так же, как реальный вакуум содержит в себе флуктуации пар виртуальных частиц и античастиц, так же и абсолютный ноль состоит из неустойчивых пар виртуальных бесконечностей. Причем, их количество – безгранично! Механизм взаимодействия бесконечностей аналогичен ситуации с вакуумом: реальная бесконечность может «притянуть» к себе одну из виртуальных в паре, и тогда возникнет «из небытия», из виртуальности в реальность, новая иная бесконечность, до этого, заключавшаяся в нуле. Так – якобы «из ничего» – и возникают Вселенные.
Свойства бесконечно малых и бесконечно больших величин эквивалентны. Бесконечно большое число ведет себя точно так же, как бесконечно малое: стремится к нулю. Но – с другой стороны отсчёта. Мы считаем, что отсчет – это линия. Но истина в том, что отсчет – это замкнутая линия, то есть – окружность, в которой началом может быть любое произвольно выбранное место, которое на самом деле окажется таким же недостижимым, что и прежнее.
Математика, в особенности высшая математика, это не только наука, но и искусство. Математика требует от человека четкого логического мышления и воображения. Например, геометрия без пространственного воображения вообще невозможна. А доказательства теорем во многих случаях выглядят настолько изящными, что вполне сравнимы с виртуозными музыкальными произведениями.