Михей) Колосовский, саксофонист Александр Папазоглу и гитарист Олег Додонов, московские барды Юрий Жердев и Михаил Будин, кинорежиссер Илья Сергеев, Сергей Герасимов, ставший позже преподавателем в православной гимназии, а впоследствии ведущим на радиостанции «Радонеж». Бывали в гостях у Терентия художники Вадим Овсянников, Ольга Хаустова, Григорий Образцов, журналист Константин Литвинов и многие другие.
Травнiкъ сочинял песни на стихи Анастасии Вольной, Маргариты Завьяловой, молодой поэтессы Юлии Петуховой, своих упомянутых выше друзей Николая Ефремова, Николая Фомина, Леонида Чертова, уже покойного ныне великолепного актера и режиссера Феликса Мокеева (его памяти Травнiкъ посвятил вошедшее в этот сборник стихотворение «Я смог печаль на время превозмочь…»).
Романс, написанный на стихи Александра Хасминского, прозвучал в спектакле Тверского театра-студии «Эпиграф». Восемь песен он написал на мои стихи, и я надеюсь, что наше сотрудничество продолжится. Исследуя не один год творчество Травнiка должен сказать, что часто его, как музыканта, привлекала классическая поэзия, особенно творчество Алексея Кольцова, Константина Бальмонта, Федерико Гарсиа Лорки (что, кстати, говорит о широком диапазоне поэтического вкуса). Но чаще всего Травнiкъ писал музыку на собственные стихи.
И это действительно были стихи, очень хорошие стихи, а не так называемые «песенные тексты». Многие из его песен звучат в современных аранжировках теперь уже на молодежной сцене начала ХХI века.
Тем интереснее познакомиться с его поэзией, не положенной на музыку. По-моему, очевидно, что талантливая музыка обогащает стихи (если, конечно, соответствует их содержанию и форме; Травнiкъ и как композитор, и как певец прекрасно чувствует не только свои, но и чужие стихи, что, надо заметить, удается далеко не каждому). Без музыки остаются только достоинства самой поэзии, которые я хочу проанализировать.
Предлагаемый читателям сборник открывается небольшим стихотворением, в котором нетрудно увидеть аллюзии.
«Прекрасное мгновенье», конечно, ассоциируется с «чудным мгновеньем». Но в подобных аллюзиях нет ничего плохого (одно из моих стихотворений, превращенное Травнiком в песню, заканчивается двумя строками, заимствованными из баллады Проспера Мериме «Морлах в Венеции»).