***
Он уже начал привыкать к такой жизни, когда, месяца два спустя к нему подошел мальчик Женя и протянул ему странный предмет: цветной пластмассовый прямоугольник.
– Фархад, – сказал мальчик, – невзирая на трудности, мы все-таки оформили вам пособие по инвалидности. Теперь каждый месяц вам будут переводить деньги вот на эту банковскую карту. Пойдемте, сходим к банкомату через дорогу, я научу вас пользоваться картой. А документы об инвалидности у Натальи Ивановны в кабинете.
Фархад стоял, тяжело опираясь на костыли, и тупо смотрел на карточку в своих руках.
– Пойдемте! Банкомат находится всего в пятидесяти метрах отсюда, – потянул его за рукав мальчик Женя.
– Зачем мне это? – спросил Фархад.
– Как зачем? Теперь у вас будут свои деньги. На всякие нужды, на лекарства. Разве вам не нужны деньги?
Фархад задумался. Он собирался умирать, а зачем деньги умирающему? Он держал в руках карточку, и в глубине его души поднималась злость. Злость на мальчика Женю, на пособие по инвалидности, на весь этот дом, полный ненормальных людей. Маленький пластмассовый прямоугольник огнем жёг ему руку. Фархад с отчаянием понял, что умереть спокойно теперь не получится.
– Пошли! – зло произнес он и, стуча костылями, направился к выходу из ночлежки.
Мальчик Женя долго и терпеливо обучал Фархада пользоваться банкоматом. Фархад даже немного повредничал, прикинувшись совсем тупым, хотя почти сразу понял, как обращаться с банковской картой. Он все ждал, что сопливый юнец не выдержит и сорвется на глупого инвалида, но не дождался.
– Давайте снимем какую-то сумму – предложил Женя, – Сколько вы хотите снять?
– Двести восемьдесят девять рублей – не задумываясь, ответил Фархад.
– Банкомат выдает только круглые суммы. Пусть будет триста рублей. – И нажал кнопку. Из щели автомата выскочили три хрустящие купюры.
Фархад забрал деньги и, процедив сквозь зубы «Спасибо», вернулся в ночлежку. Он расположился в старом продавленном кресле в холле, прислонив костыли к подлокотнику, и растерянно вертел в руках банковскую карточку. Он осторожно проводил кончиками пальцев по закругленным углам, по выбитым на гладкой поверхности цифрам и буквам, словно слепой, изучающий текст, написанный азбукой Брайля, и чувствовал себя динозавром, доисторическим ящером, неизвестно как оказавшемся в 21-м веке. И все в этом мире было для него чужим, незнакомым и непонятным. Наталья Ивановна, проходя мимо, даже замедлила шаг и затаила дыхание, чтобы не помешать, не нарушить то важное, что происходило в душе Фархада, внутренним чутьем уловив значимость момента. Уж очень необычным было выражение лица ее подопечного. Взгляд черных восточных глаз был устремлен куда-то сквозь пространство и время, и казалось, что в его душе рушились и возрождались из пепла неведомые миры.