Боль раздавалась по всему телу, будто его неспешно пережёвывали челюсти огромного травоядного. Артур приоткрыл глаза, но тут же снова зажмурился – яркие лампы на потолке невыносимо слепили. Он резко отвернулся, остановившись в полудвижении из-за сильной тупой боли в шее, а затем аккуратно приоткрыл глаза ещё раз. Когда они, наконец, привыкли к яркому освещению, Артур с трудом приподнял голову и сумел рассмотреть, где находится – светлая комната с высоким потолком была практически пустой, если не считать двух госпитальных коек, на одной из которых он лежал. Та больше походила на пульт управления звездолётом – со всех сторон от неё исходили трубки и провода, безболезненно вживленные в его тело, а по краям светились голографические дисплеи. Вторая койка стояла справа от него, располагая на себе испуганно дышавшего Аббаса.
Кто-то погладил Артура по волосам.
Он обернулся и увидел молодую женщину, стыдливо отдёрнувшую руку.
– Не бойся! – сказала она ласковым голосом и, подождав несколько секунд, вновь запустила пальцы в его шевелюру, предварительно засучив рукав на своём медицинском халате.
Артур взглянул в ее глаза и удивился их теплоте – они излучали такую любовь и сочувствие, что ему даже пришел в голову вопрос, находится ли он по-прежнему в Неоафинах, или какой-то неизвестный доброжелатель вывез его подальше из этой чудовищной страны. Однако логотипы «Рыцарей Свободы» на дверях палаты быстро развеяли его сомнения.