– Странно, может, и мы должны так лежать? – произнёс Артур мысли вслух.
– …Смиренно ожидая, когда поведут на убой? Ты об этом? – дополнил его Саша, похоже, так же наблюдающий за Аббасом.
Артур бесцельно провёл куском штукатурки по стене, а затем резкими движениями расцарапал собственное имя, обсыпав ноги, прижатые к стене, кусками облупленной краски.
– Ну а что ты про всё это думаешь? – стряхивая бетонную пыль с колен, задал он вопрос, ответ на который был по большому счёту ему не интересен. Артур тяжело выдохнул, растянулся на полу и повернулся к стене.
Саша хотел было что-то ответить, но ничего вразумительного сформулировать не смог. Он пару раз попытался выдавить какие-то междометия, прокашлялся и замолчал, уставившись в пол.
В камере стало особенно тихо. Чувство обречённости постепенно проникало в сердца пленников, разум больше не находил возможности шутить над своим положением. Саша, несогласный с таким пораженчеством наблюдал метаморфозы, происходящие в комнате как бы со стороны. Один за другим, люди прекращали двигаться: ходящие по камере садились, сидящие ложились. Глаза тускнели, тела застывали, словно восковые фигуры. Увидев, как даже Омар замирает, скукоживаясь в сидящий комок, Саша не выдержал, вскочил с места, и со всего маху треснул ногой по голове Аббаса. Затем, не останавливаясь, он принялся колотить его лицо кулаками, вбивая затылок свихнувшегося бедняги в пол.
– Хватит, падла! Не смей нас заражать! Не смей! Не смей! – орал Саша, все больше и больше обагряясь кровью жертвы.
Первые несколько секунд пораженные происходящим пленники, оцепенев, смотрели, как Саша проламывает бедняге череп, но затем, спохватившись, повскакали на ноги и с громкими криками набросились на него. Несмотря на буйство последнего, они вскоре скрутили ему руки и хотели было уже расправиться с Сашей, как вдруг тот, радостно рассмеявшись, прокричал: «Ну! Вот! Наконец проснулись!».
Омар, к тому времени так же вставший с лежаков, громко выругался, и уже занёс руку для карающего удара.
– Что, Омарчик?! Ожил, наконец?! Я уж думал, так и подохнешь как говно безмолвное! – прокричал ему в лицо Саша и снова истерично рассмеялся.
Арабского лидера ошарашила такая реакция, но, после секундной паузы, он собрался и бросил короткий приказ своим людям отделать смутьяна как следует, своей лаконичностью выражавший всю степень презрения к сорвавшемуся товарищу.