Затем вернул книгу:
– Надо было читать ленинскую работу «Материализм и эмпириокритицизм». Звучит солиднее.
– А ты спроси что-нибудь.
– Сложное спрашивать не буду, – усмехнулся кандидат наук. – А то «схлопочешь» от перенапряжения инсульт, как… сама знаешь, кто! Скажи-ка, интеллектуалка ты наша, когда умер дедушка Ленин?
– Ой! А я об этом не знала! – вполне натурально удивилась натуральная блондинка.
«Ну и дура!» – мысленно воскликнул интеллигент. Он даже не заметил, что эта фраза использовалась в кинокомедии «Джентльмены удачи».
(Кстати, интеллектуально извращённый автор предлагает на эту тему диалог под рубрикой «Джентльмены у дачи»:
«– Девушка, а, девушка! А как Вас зовут?
– Таня.
– А меня – ФЕДя!
– ФЕДора или ФЕДосья?»)
Затем с максимально серьёзным (насколько это было возможно) видом Володя изрёк:
– Это потому, Дашенька, что для тебя «Ленин всегда живой!»
Кокетка рассмеялась:
– Ой, Вовик! Ты такой смешной! При чём здесь автор твоей «солидной» книжки? Я про лениного дедушку Богдана Трофимовича.
«Вовик» тоже рассмеялся:
– Остроумно, … или остро глупо?! Это ты сейчас сострИла или на полном серьёзе?
– На частичном серьёзе. По крайней мере, внешне.
– Юмор у тебя, пожалуй, есть. … Точнее, появился. А где ж он раньше был?
– Павел Петрович не требовал от своей любовницы остроумия. А уж эрудиции – подавно!
– Так у тебя эрудиция завелась?! Тогда скажи, кто был главным теоретиком того сложного слова, которое идёт вслед за «материализмом»?
– Тонко подмечено! – похвалили блондинка. – Намекаемое слово, действительно, сложное. Причём, не только в буквальном смысле, но и в переносном, то есть в грамматическом. А идеолог трудновыговариваемого эмпириокритицизма – незаслуженно забытый австрийский физик и философ Эрнст Мах…
Младший Пичугин от удивления открыл рот. Но тут новоиспечённая эрудитка воскликнула:
– О! Идея… Минутку… Готово! Внимание! Выношу на суд придирчивого слушателя только что состряпанное стихотворение!
«Поэтесса-стряпуха» откашлялась и преувеличенно торжественно продекламировала:
– Очень был известен Мах, нО…
Больше знаменит Махно!
«Придирчивый слушатель» вновь расхохотался, затем, подражая собеседнице, проговорил:
– О! У меня тоже идея! Наисвежайшая загадка:
«Что сказал Нестор Иванович любимой девушке?»
– Понятия не имею! Но думаю, что нелюбимой девушке он сказал: «Гуляй, Поля!»