– Мадам, нельзя ли мне глоток воды? В горле совсем пересохло, – как можно вежливее попросил я, глядя в эти глаза, напротив.
– Демид, принеси страдальцу попить, – распорядилась женщина, подкуривая сигарету, вставленную в малахитовый мундштук.
– А, где Фикса, Леся? Пусть сбегает – чай молодой, – пробурчал недовольно Сморчок.
– Петя машину этого красавчика в гараж прячет, – ответила мадам и выпустила мне в лицо табачный дым.
– Ладно, принесу, – дед проворно выскочил из помещения.
– Жить хочешь? – усаживаясь на лавку напротив меня, поинтересовалась Леся.
– Да вроде на тот свет не спешу – привык как-то здесь, – поморщившись от головной боли, произнёс я в ответ.
– Вот и ладненько, – сложив руки на оголившейся коленке, проворковала дама. – Тогда подпишешь бумаги купли-продажи на свой Мерседес и свободен. Ты ведь не бедный, новый купишь.
– Да хоть сейчас, Лесь, – ответил я, улыбнувшись своей собеседнице. – Где автограф ставить? Развяжите только сперва.
– Ишь ты какой прыткий, огурец не обрезанный, – ухмыльнулся появившийся дед и поднёс мне железную кружку.
Не ожидая подвоха, я жадно сделал большой глоток и тут же фонтаном выпрыснул воду обратно. Обиженный на меня старик принёс кипяток, зараза.
– Обжёгся, милок? – мерзко захихикал Сморчок. – Куда ж ты спешишь, хрен моржовый?
– Ну, старый пень, аукнется тебе водичка. Дай только срок, мухомор, – прошипел я в ответ.
– Демид, – повысила голос мадам. – Дай, парню воды, не зли меня.
– А я, что дал? Не самогон же, – пробубнил дед, но всё же достал спрятанную за спиной, во второй руке, бутылку. – На, пингвин, не подавись.
Утолив жажду, я снова посмотрел на женщину.
– Ваш партнёр не работал раньше в зоопарке?
– Это сейчас не важно, – задумчиво разглядывая меня, ответила хозяйка сей обители. – Значит подпишешь бумаги?
– Да, готов.
– Отлично. Утром приедет нотариус, и оформим сделку, – с улыбкой, больше напоминающей хищный оскал, произнесла Леся. – А пока отдыхай, тебе отведена отдельная комната. Демид проводит.
***
Осторожно развязав верёвки на моих ногах, боялся старый хрыч мести, меня препроводили в подвал, где и поместили в «отдельную комнату».
Назвать эту камеру – комнатой, мог только отпетый оптимист или лукавый хозяин. Помещение метра три длиной и два шириной, бетонные стены без окон, двухъярусные деревянные нары – вот и все удобства номера «люкс». Вру, ещё ведро стояло слева от входа, вместо унитаза. Хоромы освещались тусклой лампочкой под самым потолком.