Телефон, наконец-то выпавший из кармана поверженного врага, Пашка зрелищно и очень педагогично раздавил каблуком. Потом пожалел, что свидетелей слишком много и нельзя будет сжечь вражьи документы с помощью зажигалки. Приятное занятие не прерывал, отказавшись про себя от мысли закурить в процессе – и без того коллеги явно в непритворном ужасе, и так инцидент не весёлый для них ни разу. Дождавшись наконец уже непритворной мольбы о пощаде, останавливаться не спешил, лупил нарочито молча, чтоб не складывалось ощущение, что он не то себя успокаивает, не то оправдывает свои действия.
Сирень пьянила ввечеру пряным запахом – здесь, на берегу огромного озера, лето наступало почти на месяц позже, чем в городе, и Пашка планировал по окончании банкета прогуляться по тёмным улочкам, чтоб подышать любимым со студенчества запахом. Или, если коньяка почему-то окажется слишком много – посвисать с подоконника в комнате, в которую доведётся попасть – где именно это будет, не всегда знаешь в начале вечера… Но текущее развлечение хоть и не портит настроения, но заставит сегодня не напиваться всласть – придётся контролировать всё и вся, в случае, если эта тварь могла вызвать кого-нибудь себе на выручку. Взгляд краем глаза на пресс-секретаря мэра – дамочка уже с лицом цвета мела, ага, и явно мечтает исчезнуть отсюда – ну, так и знал, что продаст с потрохами родную маму, спасибо за то, что заступился, можно не ждать… Что ж, зато приставать с обжиманцами не будет в будущем. Ладно, не отвлекаемся – после насмотримся на все выражения лиц, а сейчас выбиваем из этого тела способность ещё хныкать, и пожёстчё. Вот же выносливый гад попался, ну да ничего, кажется, он уже очень боится, а значит, работать осталось недолго, да и не мешает пока никто – нож напавшего так и красовался себе рядом на асфальте, старательно напоминая свидетелям, что его владелец предполагал совсем иное развитие событий. Голос за спиной пришлось услышать только ещё через несколько минут.
– Господи, да это же Челленджер собственной персоной! – еле слышно охнули томным сопрано и добавили уже командирским тоном начальницы вполголоса. – Ну так чего вы так испугались, дурочки, он знает, что делает. Не мешайте ему, нормально всё.
Пашка почувствовал себя бойцовым псом, на загривке которого дыбом стала шерсть – этого ещё не хватало, кто осмелился назвать его школьным прозвищем? Это было хоть и холодное, но настойчивое любопытство, да и приятный голос казался отчего-то знакомым. А тут ещё и спина ощутила приятную волну от этой дамы, без апломба и претензий, непривычно добрую и чистую, что ли. Интерес ли победил, надоело ли работать, или же просто приятная прохлада, которой настойчиво тянуло с широкой водной глади и ненавязчиво приглашало закончить – но Пашка сменил тактику, перейдя к ударам по голове поверженного врага, и вскоре оказался свободен, вырубив наконец того надолго. Затем с милой улыбкой обернулся к даме, желая рассмотреть, кого же принесло – она явно оставалась здесь, интересно, зачем на самом деле. Ага, так это ж старший администратор отеля, получается, не меньше – ей положено среагировать на случившееся, всё верно. И, похоже, я тоже её знаю откуда-то, надо напрячь память. Блондинка, эффектная, настоящая, ещё худощавая – ну, это пока ей около четвертака, после она станет такой сиреной, что голова закружится у каждого существа мужского рода, если он не нечто среднее между полами. Да и вообще, честно говоря, формы такие, что я бы хоть сейчас, ночка-то звёздная нынче… Так, а кто мне мешает, право? – вот намекнём, что выполнил работу охранника, и вперёд, кольца-то не видно, это хорошо заметно. Ого, можно отставить – как красиво рычит на этого типа секьюрити, стало быть, это он не советовал ко мне подходить, пока я был занят? Так, чуть вбок повернись, пока отдаёшь распоряжения, ага, волосы ниже середины спины – это хорошо, это правильно. И профиль что надо, ровненький, не то, что всё чаще уродства души обозначает старательно. Эх, какие ноги! Ладно, решено, как всегда, шансов у нас около семидесяти процентов, а может, и больше гораздо, учитывая обстоятельства, из-за которых она здесь. Ох, учуяла, что ли? Какое милое личико, ладно, потом вспомню, где видал, сейчас три-два на каблуках и пара шагов вперёд… тройка шагов.